Вокруг света 1994-05, страница 12
отдыха у мусульман. Мужчины играют в нарды, обсуждают новости и курят наргиле, от которого так сладко кружится голова, расслабляется тело и легчает душа. Людно на набережной. Сюда приходят прокатиться на фелюге под белым парусом, посмотреть в глаза Нилу — реке, давшей жизнь Египту. Паустовский как-то заметил: «Нильский ил дороже алмазов. На нем выросла величайшая культура». Но спокойно посозерцать Нил вам не удастся: черные, как жуки-скарабеи, мальчишки липнут со всех сторон, предлагая бусы, амулеты, выклянчивая грифель от карандашей. Отмахнуться от них невозможно. Днем, когда солнце становится таким ослепительным, что нальзя смотреть вокруг без защитных очков, Луксор впадает в полуденную дрему. Спят грузчики на согретых камнях мостовой. Спят под лесами строители, побросав корзины, в которых они носят кирпичи на голове. Спит разносчик газет, вытянув худые коричневые ноги. Опустели кофейни — оставлены на столах нарды, кости, отодвинуты к стене погасшие наргиле. Жизнь замирает на два-три часа. Но к вечеру город вновь оживет. Город фаэтонов и фелюг. И быть бы ему забытым богом и людьми, если бы не чудо-храмы, выстроенные здесь четыре тысячи лет назад. «Египтяне — самый благочестивый народ на земле», — утверждал Геродот. А что видели эти люди? Бесконечные триумфы фараонов, мистические обряды жрецов, вереницы пленных рабов... Тяжкие испарения Нила, его медлительный ход, дыхание пустыни — все это веками пагубно влияло на людей, задавленных суевериями, приученных к безоглядному подчинению власти, почитавших фараона, как бога. Сложен пантеон египетских богов. Вначале их изображали в облике животных, затем в облике звероголовых людей и наконец — в человеческом обличии. Как Осирис и Исида. Осирис не только бог, но и первый царь Египта. Он научил людей обрабатывать поле, растить хлеб, жить по законам справедливости — «маат» и почитать предков. «И весь Египет в вечной тризне, среди бесчисленных гробов», — это строчка из Бальмонгга... С культа предков, при всей его мрачности, в сущности, началась цивилизация. Неандерталец не хоронил своих мертвецов. Для него не было ни прошлого, ни будущего. С уважения к предкам, с культа умерших начинался миф, а миф — предтеча истории. В толще веков — история Египта. Он до сих пор задает миру бесчисленные загадки: мы не знаем, кто был погребен в пирамиде Хеопса, почему она оказалась пуста; мы не знаем, как на самом деле звучали имена Рамзеса, Нефертити, ибо у египтян не было знаков, передающих гласные звуки. Наконец, мы не знаем происхождения египтян. Ученые по сей день спорят — кто ж такие жители современного Египта? Потомки фараонов или сыны арабов? Или наследники исчезнувшей Атлантиды? Есть и такая версия... Это трудно установить, ибо верно сказано: Египет — это пергамент. Коран написан на нем поверх Библии, Библия поверх Геродота, а через все слои просвечивают древние иероглифы... Мир несколько раз открывал для себя страну фараонов. Особый интерес к ней вспыхнул в двадцатом веке. После находки сокровищ Тутанхамона египетская тема захлестнула мир. Она зазвучала в романах, пьесах, вторглась в моду, архитектуру. В Париже у входа в Лувр поднялась стеклянная пирамида. В Лас-Вегасе совсем недавно выстроили фешенебельный отель «Луксор»... Два великих храма было в Фивах — Карнак и Луксор, и посвящены они были богу солнца Амону-Ра. Каждое утро он— юный и могучий — восходил в небесах, чтобы дать жизнь земле. А к вечеру старел, умирал, чтобы завтра вновь родиться юным и могучим и вновь пройти свой путь в небесах. Так боги предначертали и людям — стареть и умирать, чтобы возродиться. В этом круговорот жизни... Карнак и Луксор соединяла длинная аллея сфинксов с бараньими головами. Ее называли тропою богов. По ней в праздники священная барка со статуей Амона шествовала из одного храма в другой. Не для массовых молитв и сборищ строились храмы. Это были святилища для избранных. Простым смертным путь ю |
