Вокруг света 1994-05, страница 58

Вообще говоря, эти индейцы вели себя не совсем обычно. На улице они всегда были обособлены, проходили к своей хижине самой прямой дорогой и очень гордой походкой. В эту хижину по вечерам приходили и уходили люди, которых никто не знал. Они неожиданно являлись в сумерках и еще до рассвета исчезали.

Какие-то таинственные связи, это попахивало шпионажем. Но могут ли эти индейцы, полные чувства собственного достоинства, быть шпионами? То, о чем украдкой говорили горожане, вскоре стало известно офицерам. Индейскую прислугу Фернандо стали нередко дразнить. Однако оба туземца оставались спокойными и выдержанными, отвечали на вопросы кратко и уравновешенно. Их испанский язык звучал чисто и вполне понятно.

Вскоре о них спросил Пожиратель огня. Как-то после утренней поверки он отвел Фернандо в сторону.

— Что это за птицы при вас, лейтенант? Вы не замечаете, что они, как уже повсюду говорят, поддерживают какие-то тайные связи с далекими языческими племенами?

— Это моя прислуга из племени чибча, торговцы солью с Рио-Магдалены.

— Торговцы солью? — повторил Торнильо, скорчив гримасу. — Они такие же торговцы, как я — мавр. Я знаю наперечет всех торговцев в округе, они выглядят совсем иначе. Это обычно пройдохи, льстивые и обманчивые, как все, кто связан с торговлей. Я считаю, что они какие-то индейские главари, предводители.

— Главари или предводители не станут прислуживать чужим, — возразил Фернандо, покачав головой. — Они прилежны и услужливы, я ни в чем на них не могу пожаловаться.

— Вы знаете, что они по ночам принимают каких-то лазутчиков?

Фернандо ответил, что не знает.

— Я как-нибудь попробую об этом спросить, — сказал капитан настойчиво. — Поймите, лейтенант, что это чибча! Здесь каждый ребенок знает, что мы готовимся к походу в горы. Нельзя доверять ни одному туземцу! Не так давно Монтесума, верховный король индейцев, затеял крупную игру с обманом, засадами и ложным посольством. Испанцам дорого пришлось заплатить за нее. Была пролита кровь. Я, лейтенант, ничего не имею против того, что вы держите туземцев прислугой, но будьте осторожны!

Как только Фернандо вошел в свою комнату, появился брат Корнелий. Доминиканец часами пропадал в доме епископа, иногда его не было и ночами. Но сегодня он пришел рано, дал благословение и исповедь, уселся на предложенное ему место. Взгляд его, однако, все время был устремлен на индейцев. Они были заняты плетением коврика для Фернандо.

— Ты имеешь в услужении людей, ничего не знающих о Христе и нашей Святой церкви, — наконец начал монах.

Фернандо в ответ пожал плечами.

— Я хотел бы научиться с ними просто разговаривать, как мы общаемся друг с другом, прежде чем знакомить их с нашей верой. — Фернандо твердо посмотрел в лицо доминиканцу.

— Это никуда не годится, офицер его всекатолического величества живет с язычниками, даря им свое расположение, — раздраженно заметил патер. — Эти люди должны принять христианство.

— Полагаю, что когда-нибудь они это сделают, патер Корнелий.

— Я пришел с тем, чтобы их об этом спросить.

— А они вас поймут?

— Апостол Павел сказал язычникам проповедь, — ответил монах, вставая, — и они его прекрасно поняли. Там, где есть желание воспринять слово Божье, найдутся уши, чтобы понять. Ты, я думаю, поможешь мне с их языком, когда моих слов окажется мало.

Фернандо безмолвно склонил голову. Он знал доминиканца, как рьяного поборника веры, и не решился противоречить.

Допрос начался. Фернандо совершенно правильно воспринимал это, как допрос, причем с пристрастием. Но чем он мог помочь индейцам?

— Люди чибча, какая у вас вера? Откуда взялся человек, куда он уходит? Кто возвышается надо всеми людьми?

— Мы верим в свет, сеньор, — охотно отвечал Чима, — свет велик, на него нельзя поднять глаза, чтобы не ослеп

56

нуть. Суа — это солнце, Чиа — это луна — жена солнца; оба они велики и очень светлы, говорят жрецы, и мы видим это.

Монах сидел мрачный, наморщив лоб.

— Кто сотворил людей? — спросил он резко. — Кто дал им жизнь, понимание и власть над живой и неживой природой?

— Создателем является Чиминигагуа, — скромно и спокойно ответил Чима. — Банче, его первая жена, вместе с ним вышла из озера Тунья. У них было пятеро детей, прародителей народа муиска, которых вы называете чибча, сеньор. Благодетелем людей у нас был Бочика. Он учил нас добывать пропитание, делать одежду, строить дома, заниматься искусством. Он пробил скалу Теквендама так, что вода ушла в глубину, и Кундинамарка, высокогорная страна, где живет кондор, выступила из великого потопа.

— Хватит! — закричал монах. — Идолопоклонничество, вера заблудших, проклятие! Что вы скажете, если я сообщу вам, что есть один-единственный истинный Бог, воплощенный в триединстве и явившийся людям в образе его сына, отдавшего на кресте свою жизнь для спасения человечества?

Фернандо испугался, что это будет совершенно непонятно индейцам. Он сразу заподозрил монаха в намерении уничтожить Чиму и Гуахагуи. Их уже открыто считают шпионами, лазутчиками, подосланными для срыва готовящегося похода в горы. Кто поймет эту сумбурную речь монаха? Если индейцы, отвечая, отвергнут единого Бога, то они наверняка пропали. Тогда их будет судить трибунал, поскольку они будут сочтены закоренелыми идолопоклонниками. А к чему это приведет, совершенно ясно! Только Фернандо, только он один может их спасти. И прежде, чем Чима смог что-нибудь ответить монаху, лейтенант поспешно вступил в разговор:

— Верьте в то, что вам патер только что сказал! Он служитель церкви, которая с радостью примет вас в свое лоно. На свете только один Бог — это наш Бог. Верьте этому.

Его речь была смесью слов на испанском языке и на языке чибча, которой они пользовались при общении друг с другом. Они должны были почувствовать настойчивое предостережение, вложенное в речь Фернандо.

Монах раздраженно поглядывал на них, ибо выступление Фернандо было для него почти непонятным.

— Белые люди сильные, и у них самая правильная вера, — ответил Чима. — Кто же пойдет против них?

Фернандо облегченно вздохнул. Еслииндейцы будут покладистыми, то они спасены.

— Вы, стало быть, согласны принять крещение во имя Отца и Сына и Святого Духа? — спросил монах настойчиво.

Фернандо кивнул головой за них.

— Да, — ответил Чима, — как вам будет угодно, сеньор.

— Тогда завтра мы это крещение и произведем, — решил доминиканец. — Приведите с собой каждый того, кто будет вашим крестным отцом, и наденьте чистые рубашки. — С этими словами он встал и ушел.

— Это было счастьем, что ты так ответил, — сказал Фернандо после непродолжительного молчания.

— Мы очень хорошо поняли слова этого человека, — ответил Чима с усмешкой. — Он ваш жрец. У вас все жрецы такие недобрые?

Фернандо на это не стал ничего отвечать.

На следующий день оба чибча были окрещены, а Фернандо и Миг пришли в церковь в качестве их крестных. Индейцы очень внимательно оглядывали все вокруг, и после церемонии Чима шепотом сообщил Фернандо, что ему следует посмотреть храм в Сагамосе, дом для их богов Суа и Чиа столь богат, что убранство этой церкви совсем ничего не стоит.

Фернандо и на это решил ничего не отвечать.

БРАТ ИЛИ ШПИОН?

Декабрь пришел в сопровождении сильных северных ветров.

Кесада решил выступать после периода дождей двумя раздельными отрядами. Основные силы должны пройти по индейским тропам к Рио- Магдалене и вверх по ее течению, преодолев девственные леса южноамериканской сельвы. Другой малочисленный отряд — на кораблях морем, а затем по Рио-Магдалене вверх по

I