Вокруг света 1995-01, страница 55

бывшего руководителя, и все регулярно ездили в Болгарию — отдохнуть в прохладной стране и навестить родственников. Те несколько студентов из них, что подрабатывали летом с туристами, охотно делились с нами своими мыслями. Болгарию они помнили плохо, ибо покинули ее маленькими детьми, очень ценили русский язык, связывая с ним надежды на будущее и, как один, уважали Ата-тюрка.

— Ататюрк сказал: «У нас один путь — Европа!»

— Если бы не Ататюрк, мы были бы, как арабские страны. А мы — Европа.

Трудно сказать, насколько взгляды интеллигентных молодых людей болгарского происхождения, любящих русскую литературу, типичны, но и другие образованные, хотя и не говорящие по-русски, люди без удовольствия глядели на исламистски одетых дам и нет-нет да и попадающиеся портреты ультранационалиста Арпаслана Тюркеша и инженера Эр-бакана, исламиста-популиста.

— А могут они прийти к власти?

— Наверное, нет. Но даже, если... Мы все-таки не Ыран...

— Мы все-таки не Ыран и не Ырак, эффенди. Вы по-немецки не говорите? С английским у меня хуже. Немецкий — родной. Родился во

Франкфурте-на-Майне. Отец туда уехал работать в пятидесятых, заработал, все хорошо шло. Потом, в 78-м, мне шестнадцать было, подходят несколько немецких ребят: «Парень, ты турок?» «Турок». Тут они меня пырнули.

Он задрал рубашку и показал шрам.

— Два месяца в больнице лежал. Отец решил уехать: а то, говорит, доживем тут до газовых камер.

Эти три снимка сделаны на пути от «отобюс дуракы» до набережной. Фотограф нажимал на кнопку каждый раз, когда мы заворачивали за угол. И каждый раз вид города менялся.