Вокруг света 1995-02, страница 47

«амок» — припадком бешенства неуправляемого организма».

Тропики разрушительно действовали не только на людей, нущавшихся в отдыхе и хорошей пище. Самому крейсеру тоже срочно требовался ремонт. Капитан Черкасов получил разрешение на заход в порт Пинанг для ремонта и чистки корабельных котлов.

26 октября 1914 года «Жемчуг» вошел в порт Пинанг. Вокруг царили удивительная гармония и покой. Береговой обороны здесь как таковой не было, да и от кого было обороняться местным жителям, знавшим о войне только из газет или рассказов матросов с иносгоанных судов, ненадолго заходящих сюда г Единственной защитой в тот момент в порту были четыре французских корабля (три миноносца и канонерская лодка).

27 октября многие офицеры и матросы, истосковавшиеся по земле, были отпущены на берег. После их возвращения на корабль сам Черкасов и несколько офицеров, проведшие немало бессонных ночей на капитанском мостике во время боевых операций «Жемчуга», сошли на берег и остановились на ночь в гостинице «Истерн энд Ориентал». На крейсере осталось 200 человек.

Ночь на 28 октября выдалась тихой и прохладной. Вахтенные, дежурившие на «Жемчуге», устали вглядываться в туманный рассвет. В б часов утра германский крейсер «Эмден» неслышно вошел в порт. Флаг, четвертая фальшивая труба, особая окраска корпуса — все точно соответствовало английскому кораблю. Скорее всего именно это притупило бдительность охраны порта: «Эмден» беспрепятственно подошел почти вплотную к «Жемчугу» — на расстояние 180 метров. Русский вахтенный офицер запросил неизвестный корабль в тот момент, когда на «Эмдене» уже поднимали германский флаг, наводили орудия и торпедные аппараты. Первая торпеда попала в кормовую часть «Жемчуга». Машинное отделение начало стремительно заполняться водой. Полусонные моряки, выбегавшие на палубу, тут же попадали под шрапнель с германского крейсера. Крики раненых, стрельба, пламя, охватившее корабль... Но раненые, истекающие кровью моряки сумели произвести несколько орудийных выстрелов по уходившему из порта крейсеру. Разъяренные дерзостью русских, немцы развернулись и выпустили вторую торпеду, которая попала в пороховые погреба «Жемчуга».

Жители Пинанга окрестили то утро «кровавым рассветом». Многие из них, услышав разрывы снарядов, бросились в порт, невзирая на опасность. Расталкивая толпу, в наспех застегнутом мундире впереди бежал капитан «Жемчуга» Черкасов. Опытный командир, бывалый моряк, он быстрее всех осознал глубину происшедшей трагедии и своей вины в том, что не был на корабле со своей командой. Видя, как «Жемчуг» погружается в воду, Черкасов начал срывать с себя эполеты. (Позднее он был отдан под трибунал и разжалован в матросы. Архивы не содержат какой-либо информации о его дальнейшей судьбе.)

Бой длился всего 15 минут и унес жизни 82 русских моряков. Более 100 человек были спасены. Их выходили в госпиталях и своих домах жители Пинанга. Местные газеты называли чудом, что из этого «огненного ада» было спасено столько людей

Корреспондент «Тайме оф Малайзия» писал в те дни: «Прошло совсем немного времени, как лодки и спасательные катера поспешили на помощь команде Те, кто наблюдал с берега, могли видеть, как людей течением относило в Северный пролив. Но,

> tl

несмотря ни на что, спасательная операция осуществлялась профессионально и успешно.

...Русские вели себя как герои. Те, кто мог плавать, помогали раненым».

...Практически все врачи Пинанга прибыли в госпиталь. Раненым русским морякам оказывалась большая помощь. 40 из них получили серьезные ранения. Четверым пришлось произвести ампутацию: каждый из троих потерял ногу и один — руку. В это же время у других моряков извлекали множественные пули от шрапнели и осколки от снарядов. Двое матросов умерли в тот же день и один — утром».

...Многие женщины Пинанга помогали накладывать повязки и готовили бинты. Миссис Шепард, я слышал, действовала, как настоящая героиня. Многих раненых она лично на своей машине перевезла в госпиталь. Главный врач — доктор Лондон сделал наибольшее количество сложнейших операций... Русский врач с крейсера, который постигла такая печальная участь, великолепно работал в госпитале».

...Акулы все еще не покидали залив, и поэтому ныряльщики боялись опускаться на дно. Многие тела, которые находили в воде, были настолько обезображены, что их хоронили в море».

...Буквально все сочувствовали русскому капитану, потерявшему крейсер. Я слышал, что он находится в тяжелейшем душевном кризисе...»

В Пинанге мне удалось встретиться с Те Сай Куан. Ее покойный отец Те Бун Оу был свидетелем тех событий. Она приняла меня в уютном домике на Таман Хатчингс, предложила чашечку ароматного чая. «Я понимаю, как вам, русским, важна каждая деталь, — сказала она. — Мой отец неоднократно рассказывал мне об этом. Это правда, что русский корабль был застигнут врасплох, но моряки не потеряли головы. Они стали стрелять в ответ, но было слишком поздно».

В Национальной библиотеке Куала-Лум-пура мне посоветовали обратиться к учителю Чану Ка Сингу. Потребовалось немало времени, чтобы отыскать его дом на улице Ма-калистер в Пинанге. 70-летний Чан встретил меня приветливо. Его лицо покрывали глубокие морщины, а глаза, как две черные жемчужины в полураскрытых раковинах, светились теплом и мудростью. Вот что он сказал:

«Жители Пинанга не перестают рассказывать о тех событиях. Все называют чудом то, что русские моряки, будучи ранеными, пытались спасти своих товарищей. Местные жители тоже старались сделать все возможное. Те, кто имел свой транспорт, отвозили раненых на машинах и конных повозках в больницу. Я помню рассказ, как одна женщина даже разорвала свою блузку, чтобы перевязать раненого. Многие женщины не могли сдержать рыданий при виде разыгравшейся трагедии».

Германскому крейсеру «Эмден» удалось тогда уйти от преследования кораблей союзников. Однако через две недели его настигла расплата. Он был потоплен австралийским крейсером «Сидней» у Кокосовых островов к юго-западу от Явы.

В музеях и архивах Пинанга я пыталась отыскать имена погибших моряков. Наконец в земельной управе северо-восточного района штата Пинанг удалось наиги небольшую справку, подписанную Лимом Тенгом Ке, муниципальным чиновником. В ней приведены фамилии только 9 русских моряков, похороненных в Пинанге. Вероятно," они умерли в госпитале, и потому их имена сохранились (так мне объяснили в земельной управе).

Привожу их в надежде, что кто-то узнает фамилию своего деда или прадеда, и благодарная память о них сохранится на долгие поколения. Это лейтенант Черепков, матросы Грайтасов, Олеников, Сиротин, Чувыкин, Ера-скин, Кануев, Шеныкин.

...На могиле русских моряков всегда лежат свежие орхидеи и гвоздики.

45