Вокруг света 1996-10, страница 16

графиях было видно, что памятник хорошо сохранился, хотя и утратил одну, но может быть, самую важную деталь — икону Смоленской божьей матери, находившуюся в нише над фронтоном с памятной надписью.

Весной этого года я работал в Славянской библиотеке Хельсинкского университета (основанного, кстати, императором Александром I) и, благодаря стараниям полковника А.Ийвонена, попал на остров.

Памятник, как гласила надпись, «убиенным 63-м матросам и солдатам, во время бомбардирования Свеаборга, англо-французским флотом 28-го и 29-го июля 1855 г.» оказался как раз напротив здания Кадетского училища. Шестиметровая пирамида, увенчанная православным крестом, заросла мхом, декорирующим большие серые камни, из которых была сложена. Но пустая, без иконы, забетонированная ниша, делала памятник, при всей его величественности, каким-то жалким.

Ощущая себя одним из немногих, а может быть, единственным после 1917 года человеком из России, посетившим этот памятник, я испытывал чувство вины перед 63 воинами, на много лет забытыми их родиной. И чтобы как-то загладить эту вину, следовало привести памятник в достойный вид, вернув ему икону Смоленской божьей матери, по преданию, спасшую Свеаборг от вражеского разрушения.

Эта икона, попавшая на Русь в XI веке из Византии, считалась чудотворной спасительницей Смоленска от татарского набега в 1239 году. Ее носили по русскому лагерю перед Бородинской битвой, а после нее, в Москве, в Лефортовском дворце, ей вдохновляли раненных воинов. Перед занятием Москвы французами икону удалось вынести и переправить в Ярославль. После окончания Отечественной войны икона была возвращена в Смоленск. Списки (копии) с иконы Смоленской божьей матери — Одигитрии («Путе-водительницы») хранились во многих святых местах России. Ее образ находился и в гарнизонном соборе крепости Свеаборг, бомбардировка которой началась 28 июля 1855 года, как раз в день церковного праздника, посвященного этой иконе.

А бомбардировка была жестокой. В течение сорока пяти часов англо-французский флот непрерывно обстреливал крепость: днем — тремя линиями военных кораблей, коих было 64, а ночью — с вооруженных ракетами шлюпок, числа которых даже не указывалось (английский контр-адмирал Дондас и французский - Пено в своих донесениях употребляли термин «с отряда ракетных шлюпок»). К тому же обстрел Свеаборга велся мортирной батареей, устроенной французами на маленьком островке Абрахам, лежащем в двух километрах от русских фортов.

На острове Сандхамн, вместе со Свеаборгом закрывавшем вход неприятельским кораблям в Финский залив, было устроено девять русских артиллерийских батарей, которым пришлось сражаться с тремя английскими кораблями: 60-пушечными винтовыми «Корнуэлл» и «Гастингс» и 31-пушечным фрегатом «Амфион». И тем не менее англо-французская армада успеха не добилась. Разрушить крепость, овладеть гаванью и русскими кораблями неприятелю так и не удалось. И православная церковь в Свеаборгской крепости осталась целой — тот самый собор Св. Александра Невского, в котором находилась икона Смоленской божьей матери. После этого икона была украшена серебряным окладом и на ней появилась надпись: «Высочайше повелено, в память бомбардирования Свеаборга в 1855 году, совершать 28 июля торжество с пушечною пальбою».

Русские офицеры и солдаты крепостной артиллерии и моряки кораблей Балтийского флота до конца выполнили свой воинский долг. 63 из них погибли в сражении. Их имена были высечены на мраморных плитах, установленных в соборе Св. Александра Невского.

После обретения Финляндией независимости собор был перестроен в кирху, купол которой сейчас хорошо виден из Хельсинки, судьба же плит оказалась неизвестной. Есть, правда, предположение, что они до сих пор находятся в подвалах нынешней кирхи, ставшей одновременно островным маяком.

Известны лишь имена 18 моряков, поскольку их мартиролог был помещен в сентябрьском номере «Морского сборника» за 1855 год: 23-го флотского экипажа матросы Гнездовский Иоахим, Сорокин Кирилл, Абиязов Абдул, Максимов Александр; 25-го флотского экипажа матрос Прокофьев Николай; «крепостной капитана 1 ранга Подлонского Александров Сергей»; корабля «Россия» квартирмейстер Анучкин Иван, матросы 1 статьи Парф Якуб, Габдаев Да-гальжа, Лятус Сим, Большаков Евстафий, Пальпов Гавриил, матросы 2 статьи Егоров Иван, Степырев Никита, Крылов Прокофий, Росман Давыд; 19-го флотского экипажа матрос Базанов Федор; корабля «Иезекииль» матрос 1 статьи Потапов Михаил.

Памятник на их братской могиле был установлен по инициативе контрадмирала Ф.Нордмана, бывшего командира Сандхамнских батарей. Деньги на сооружение памятника собирались по добровольной подписке в Свеаборге и Гельсингфорсе. Проект памятника безвозмездно выполнил профессор Академии художеств барон П.Клодт. Строительные работы провели солдаты свеаборгской инженерной команды, руководимой поручиком Шуйским. 28 июля 1857 года, в день праздника иконы Смоленской божьей матери, памятник был торжественно открыт.

А 10 августа 1996 года, в такой же день праздника (по новому стилю), старый памятник как бы открывался заново. Ему была возвращена икона Смоленской божьей матери, писанная по благословению Русской православной церкви в мастерской московского Сретенского монастыря, что на Большой Лубянке.

В этот день, вероятно, впервые с 1918 года на острове Сантахамина было так много русских. Они собрались на торжественную церемонию, которая счастливо завершила поиск, предпринятый журналом «Вокруг света». Среди собравшихся был посол России в Финляндии Ю.С. Дерябин. Финскую делегацию возглавлял контрадмирал Эско Илли — начальник Академии национальной обороны, на территории которой сейчас стоит памятник. Перед его открытием икона была задрапирована корабельным Андреевским флагом — возрожденным флагом Российского флота, чье 300-летие отмечается в этом году. Вокруг памятника застыл почетный караул финских гвардейских егерей. После выступлений посла Юрия Степановича Дерябина и контр-адмирала Эско Илли, первый из которых отметил благородную инициативу одного из старейших российских журналов «Вокруг света», а второй выразил удовлетворение актом укрепления добрососедских отношений наших стран, икона Смоленской божьей матери была открыта, и памятник словно ожил. Протоиерей Виктор Лютик, священник одного из хельсинкских приходов Московского патриархата, начал литию — моление об умерших, «за веру и Отечество живот свой положивших». Звучал небольшой хор, а капли святой воды, освятившей икону, стекали по ней и по золоченой надписи фронтона с пресвятой богородицей, отныне остающейся заступницей душ «убиенных 63-х матросов и солдат».

Радостно было сознавать, что нет больше забытого русского памятника на финском острове Сантахамина. Россия вспомнила своих героев, ибо, как у финнов, так и у русских, всякий воин, отдавший жизнь за Родину — герой, «смертью смерть поправший». Вечная им память.

Финляндия, о-в Сантахамина

18

ВОКРУГ СВЕТА