96. Иван Павлов, страница 16

Жизнь и эпоха

Рефлекс цели

«Башня молчания» среди вселенского шума

Своими принципами Иван Петрович никогда не поступался, что приводило его к нередким конфликтам с начальством и чиновниками. Это происходило, например, когда требовалось поддержать личным авторитетом опальных коллег (как правило, либерально настроенных) или когда Павлов не стеснял себя в публичных выражениях по вопросам, касавшимся судьбы страны.

Революционные катаклизмы Иван Петрович встретил, будучи «звездой первой величины» академиком Российской академии наук (с 1907 года), тайным советником (с 1910-го), кавалером немалого количества орденов, руководителем или почетным председателем самых высоких ученых собраний, членом множества международных организаций и академий, участником всемирных научных конгрессов и конференций и прочая, прочая, прочая...

Стараниями Павлова и его помощников поблизости от ИЭМа было сооружено не имевшее аналогов в мире трехэтажное лабораторное здание, оснащенное самым совершенным по тем временам оборудованием. Этому сооружению, снабженному звуконепроницаемыми камерами, дали мрачновато-философское название «Башня молчания»...

Все больше погружаясь в глубины познания рефлексов, уже в преддверии слома «старого мира» Павлов сделал для кого-то чрезвычайно побудительный, а для кого-то пугающе-фатальный вывод: «Рефлекс цели имеет огромное жизненное значение, он есть форма жизненной энергии каждого из нас. Жизнь только для тех красна и сильна, кто все время стремится к постоянно достигаемой, но никогда не достижимой цели...»

«Достигаемые, но никогда не достижимые цели» были провозглашены пришедшими к власти большевиками. Правда, те, кто ставил эти цели «Вся власть Советам!» и как производное «Мы придем к победе коммунизма!» — ни о чем невозможном, недостижимом даже и слышать не желали.

Ш

Под собою не чуя страны

Разрушительная вакханалия, тотальная нищета и братоубийственная война, последовавшие за октябрем 1917 года, повергли академика в страшное смятение, близкое к унынию.

По словам ученика Ивана Петровича Бориса Бабкина, Павлов в то время считал большевистскую революцию колоссальным несчастьем для России. И вовсе не потому, что бесцеремонные чекисты (едва ли представлявшие себе, кто такой Павлов) грубо вторгались в его жилище с обысками, реквизировали все ценные вещи, наградные медали (включая Нобелевскую). Просто-напросто ученый впервые за много лет начал чувствовать себя чужим в родной стране.

И все же за границу великий физиолог не стремился. Преподавал физиологию в Военно-медицинской академии, трудился в Институте экспериментальной физиологии, читал лекции молодежи. Спасая от голода семью, 70-летний старик на территории института развел огород. Чтобы не замерзнуть в холодных помещениях лабораторий, собирал для их скудного обогрева дрова. В день проходил пешком по 20 верст и на продуваемых всеми ветрами улицах Питера «заработал» в 1919 году пневмонию. К счастью, унаследованное от предков (по отцовской линии, как считал ученый) богатырское здоровье И. П. Павлова выдержало.

Фотография Ленина для удостоверения на имя рабочего Иванова.

▼ Картина М. Соколова «Арест Временного правительства. Петроград, 26 октября 1917 года».