Юный Натуралист 1971-10, страница 6

4

Подле сарая лежали два одногорбых верблюда, с презрением наблюдая овечье столпотворение.

Колодцы в Казы неглубокие — метра три. Стены выложены деревянными чурбаками. Сверху нет никакой надстройки — просто обрамленный четырьмя бревнами люк.

Дурды Мамедов, с воспаленными от пустынных ветров глазами, облезающей ярко-красной кожей на лице, стоял над люком колодца, широко расставив ноги. Сильными, жилистыми руками опускал он в колодец ведро, зачерпывал воду, вытаскивал и выливал в длинные деревянные корытца. Вода попадала овцам в глаза, в уши. Овцы яростно трясли головой, фыркали, но, по-видимому, были весьма

выжженных солнцем Юго-Восточных Каракумов.

Бакланы посреди пустыни?

— Что бакланы, — возразил катерщик Николюк. — Здесь все теперь есть. И чайки есть, и сомы на тридцать килограммов, и карп, и даже осетр. Уж осетров-то сюда не селили. И откуда они появились?

Мы плыли по каналу. Он был широкий, очень широкий. Как Нева в Ленинграде. А в некоторых местах и пошире. Каждые десять-пятнадцать километров путь нам преграждали плавучие земснаряды. Они расширяли и углубляли фарватер. По каналу теперь смогут ходить даже морские суда. Небольшие, разумеется. Но тем не менее самые настоящие морские.

довольны таким незапланированным душем.

Казы, каким я увидел его, — вчерашний день пустыни. Сохранивший, однако, свое значение до сих пор. Ну, а где же день сегодняшний. И завтрашний?

Катер шел против течения. Шел на большой скорости — что-то около семидесяти километров в час.

Элегантный нос катера на подводных крыльях высоко задирался над водой — необыкновенно голубой и необыкновенно прозрачной.

Впереди нас летел баклан. Он не сворачивал и с каждой минутой, слабея, все ниже и ниже опускался к воде. Наконец, не выдержав соревнования с техникой, повернул к берегу.

Мы плыли по каналу. По самому центру

Берега канала сплошь заросли крепким желтым тростником. На трехметровой высоте величественно колышутся его пушистые метелки.

Сперва тростнику обрадовались: украшение канала, да и корм скоту. Много отар бродит по берегам канала — от Мары и до Захмета протянулись пастбища совхозов «Москва», «Каракум», «Байрам-Али».

Тростник аккуратно подрезали деловитые овцы. Но тростник не сдавался: все дальше и дальше уходил он в воду. Уходил туда, где овцы уже не могли достать его. Пришлось бороться с настырным тростником иными методами. Завезли с Дальнего Востока прожорливую рыбу белый амур. И теперь она методически выедает все растения, засоряющие русло канала.