Юный Натуралист 1972-04, страница 12

10

назад ты мог отличить лишь черную зелень елей от коричневой глухоты каменных глыб. Но вот уже вкрадываются в сумрачную темноту ельника округлые пятна, зелень которых посветлей, повеселей. То ли б''к забрел в горы, то ли березка? И точно, березка: отчетливо забелел вдруг вертикальный штришок ствола. Да и скалы теперь уж не так угрюмы и однообразно-отчужденны. Полированную гладь одной никак не спутаешь теперь с шершавой за-мшелостью другой, серую глыбу легко отличишь от бурой, серебристо-зеленую от матово-черной.

Заиграли горы!

Разгоряченное долгим подъемом, жаркое солнце мигом растолкало по ущельям последние клочья тумана. Открылась долина. Десятками протоков и ручейков бес покойно разметалась Теберда по своему жесткому каменному ложу. Словно лакированные росой, проглядывали сквозь зе лень тополей и фруктовых деревьев крыши игрушечных домиков. Стиснутое громадами гор, здесь, внизу, в долине, все казалось уменьшенным, невзаправдашним. Крошечные дворики, огороженные каменными стенками. Малюсенькие островки, по которым беспризорно бродили, позванивая колокольцами, коровы. Бурливые тебердин-ские перекаты им нипочем, буквально по колено.

Если прибавить к этому застекленные сплошь корпуса санаториев, вставших над целебным сосновым лесом, да нескончаемый шелест шин туристских автобусов, то и получится полная картина Теберды — курортного городка, имя которому подарила голубая горная речка.

Главная же достопримечательность Теберды — несомненно, заповедник. Поэто му, едва разложив вещи в палате, номере или просто в палатке — кому как повезет, каждый приезжий стремится сюда — в благословенное царство нетронутой при роды.

В Тебердинский государственный заповедник — по упругому ковру золотых и коричневых сосновых иголок, мимо озера Кара-Кель, куда, срываясь с гор, летит сверкающая нитка водопада, — и мой первый маршрут. Но прежде чем металлический турникет пропустит тебя на территорию заповедника, нужно перейти по автомосту через Теберду. Это первый подарок заповедника. Нет человека, который, впервые проходя над рекой, не остановился бы здесь, на мосту, и не подивился б: какой прозрачно чистой может быть вода, рожденная блистательными снежниками и ледниками гор, какой голубой может быть она, коль опрокинулось над ней синее небо без единого облачка!

Зверинец без нрыши

Круг лесных знакомств обыкновенного человека, не заядлого лесовика, к сожалению, огорчительно узок. Пальцев на руках хватит, чтобы пересчитать птиц, которых видел в лицо. Редкому счастливцу довелось встречать живого лося, о медведе и говорить не приходится: неробким надо быть человеком, чтобы почесть за счастье встречу с бурым хозяином леса. Поэтому в своих суждениях о зверье рядовой горожанин в основном полагается на впечатления, почерпнутые в зоопарке.

Но как бы ни был хорош зоопарк, зверь не может чувствовать себя здесь свободным. Он угнетен, подавлен обилием людей, теснотой пространства, непривычным везде тьем. В Тебердинском заповеднике зверинец необычен: его смело можно назвать зоопарком' под открытым небом. Представьте себе такое. Живет в одном из просторных вольеров семейство туров. Семь голов — настоящее дикое стадо: с вожаком, с иерархией — подчинением младших старшему. И какой распорядок дня завели? Только настанет утро -- стадо к задней стенке вольера, который упирается прямо в горы. И остановит разве туров двухметровый забор? Первым вожак прицелится. Вдруг — скок на бетонную опору. Осмотрится свысока по сторонам — и как ветром сдуло, ушел в лес. А за ним все стадо. Жди их теперь только к вечеру. Нагуляются туры по родным горам, наскачутся вдоволь. А к закату, словно солдаты на поверку, обратно. В каком другом зверинце встретишь подобную свободу нравов?

Вольно чувствуют себя в тебердинской заботливой неволе зубры и косули, медведи и золки, рыси и серны, лисицы, олени, лани. И у каждого своя история, свой характер.

Мулат и Муська — краса и гордость зверинца. Зубриха Муська совсем ручная. Неноровиста, ласкова, взбалмошна. Мулат по-мужски сдержан. Порой строг. Как не показать посетителям иногда недюжинную свою силу? Вот и перекидывает с рога на рог нешуточное бревно величиной с телеграфный столб. А однажды разошелся и выволок на середину вольера тяжеленный помост для кормушек. Шестеро взрослых крепких мужчин ломами с трудом водворили его потом на место. Вот он-какой. Мулат!

Говорят, бодливой корове бог рог не дал. Видно, незлобива от природы была косуля Кози, коль та одарила ее единственным рожком — тоненьким, длинным и трогательно кривым. Явление в косульей судьбе редкостное! Не часто размножаются косули в неволе. И тут Кози пошла наперекор природе: принесла двух чудесных