Юный Натуралист 1973-07, страница 26

34

клетке, вытянувшись во все свои семь метров.

Вместе с рабочим мы без труда загнали вялую, малоподвижную змею в огромный кожаный мешок, туго завязали его и положили на тележку. Рабочий покатил тележку на улицу, а я побежал за такси. С некоторым трудом мы запихали мешок на заднее сиденье, я сел рядом с шофером, и машина помчалась по пустынным вечерним улицам.

Наверное, я задремал. Меня разбудили дикий крик таксиста и странное виляющее движение машины. Я скосил глаза влево, и мои волосы встали дыбом. Удивляюсь, как из моих уст не сорвался крик ужаса: между моей и шофера головами мерно покачивалась огромная голова удава.

Водитель первым нашел выход из отчаянного положения — машина ткнулась в тротуар, он распахнул дверцу и позорно бежал. Вторым пришел в себя от неистовой езды удав. Он медленно заструился через открытую дверцу на улицу. Шел дождь, и холодный мокрый асфальт, видимо, не понравился змее. Она остановилась и застыла в раздумье. А я так и сидел в машине, не зная, что предпринять, и не понимая, почему вялая и спокойная змея сумела разорвать мешок.

Сбежалась толпа, примчались полицейские. Я очнулся от оцепенения, и мы общими усилиями загнали вновь ставшую вялой и податливой змею в мешок, завязали дыру и в конце концов доставили злополучный груз на место.

Только утром друзья-зоологи объяснили мне странные перемены в поведении змеи. Дело в том, что активность змей зависит от температуры окружающей среды. В помещении фирмы было прохладно, и удав показался мне вялой и безопасной змеей. Нет ничего проще перевезти такой сонный груз, решил я. Но в машине было тепло, удав отогрелся и стал сильным, энергичным. Такой змее, да еще семи метров длиной, ничего не стоило прорвать мешок и вылезти наружу.

Нам всем повезло, и мне, конечно, в первую очередь, что в этот вечер шел прохладный дождь и удав, наполовину выбравшись из машины, почти сразу утратил свою активность. Трудно сказать, чем закончилась бы эта история в жаркую погоду.

Симпатичные рыбки

Амазонские пираньи хорошо известны. Про этих зубастых рыбок рассказывают легенды одна ужаснее другой. Но, когда я приобрел для своего аквариума несколько пираний и понаблюдал за ними месяц,

мне показалось, что все эти легенды и прозвища вроде «водяных гиен» сильно преувеличены. Среди растений плавали небольшие, с ладонь ребенка, красивые рыбки и совсем смирные. Спинка их была голубоватая, с серебристым отливом, брюшко и нижние плавники — киноварно-крас-ные, по кромке плавника шла темная полоса, а по бокам, возле жаберных крышек, ярко выделялось расплывчатое черное пятно. Пираньи и держались стайкой, не трогали других рыб, а к корму бросались так же, как и многие аквариумные обитатели. И я подумал, что все эти разговоры о кошмарной свирепости пираний — обычные преувеличения бывалых путешественников.

Прошло много времени. Однажды я решил подарить этих рыбок своему другу — он давно мечтал их иметь. Я наполнил водой полиэтиленовый пакет и выловил сачком первую пиранью, потом вторую и всех остальных. Теперь предстояло герметически закрепить мешок. Я поставил его на стол и, придерживая одной рукой, по пытался второй надеть резинку. Резинка соскочила, и рука скользнула по округлой стенке пакета. Что произошло дальше, я не успел заметить. В какую-то долю секунды одна из рыб стремительно метнулась к скользящей руке. Я ощутил острую боль, и на стол брызнули фонтанчики воды и крови. От неожиданности мешок вырвался из рук. Боль в руке мешала сосредоточиться, но я все же бросился спасать редких рыб. И только водворив их в аквариум — разумеется, не руками, а двумя сачками, — я мог заняться рукой, из которой хлестала кровь. Пятнадцать дырок прокусила в толстом полиэтилене симпатичная рыбка, пятнадцать дырочек осталось и на моей руке.

Артистка варьете

Как-то в Магдебурге пришлось мне делать доклад о содержании в неволе больших тропических ящериц игуан. Эти ярко-зеленые травоядные пресмыкающиеся очень популярны у любителей террариума.

После доклада ко мне подошел мужчина.

— Я факир местного варьете, — представился он.

И он достал красивую глянцево-черную змею с золотисто-желтыми пятнами.

— Видите ли, — объяснил магдебург-ский факир, — размеры этой красавицы около двух с половиной метров. Для любительского террариума — это великолепный экземпляр. А для выступлений в зале змея все-таки маловата: не производит впечатления на публику.