Юный Натуралист 1975-12, страница 18
17 Чужая тайна Зимний полдень. Молчит, дремлет седая тайга. Ни малейшего шороха. Ни единого птичьего посвиста. Дико. И только передо мной, на пушистой, недавно выпавшей пороше, загадочно вьется свежий соболиный след. Ясно — минувшей ночью зверек тут охотился. Обычно в поисках поживы он старательно обшаривает каждую лесную ухоронку. Нырнет под навес заснеженных трав, непременно заглянет под выворот ветровального дерева. «А что же сегодня побудило его бежать напрямик, не останавливаясь?» — думаю я, поторапливая звонкие лыжи. Без задержки миновав дремучий кедровник, соболь подался через ручей. За ручьем по горбатому взгорью простиралась обширная гарь. По пути зверек напал на куртин-ку дикого горошка. Торчавшие из-под снега стебельки примял. Из стручков вылущил все до единой горошинки и машистыми скачками припустился на опаленное пожаром взгорье. Не теряя следа, взобрался я на гребень крутого увала. Снег на нем выдут едва не до самой земли. Редкие, снизу обгоревшие деревья напоминали мачты каких-то потерпевших крушение кораблей. Да что же могло привлечь соболя на этом пустыре? Здесь не только зайцу, рябчику, но даже захудалому мышонку затаиться негде. И все-таки, к моему удивлению, пронырливый зверек, как говорится, приступил тут же к генеральной ревизии. Мохнатого ревизора интересовали буквально каждый пенек и коряга. Вот, обежав вокруг облупившейся пихты, он метнулся к отрухлевшей валежине. Понюхал тут, покопался там и... Что за чудо? Под моховым ковриком обнаружил целую пригоршню спелых, будто вылепленных из пчелиного воска, кедровых орешков. Откуда они там взялись? — Так это же ведь кладовая кедровки! — догадался я. Действительно, запасая кедровые орехи на зиму, таежные птицы кедровки устраивают свои ухоронки на открытых буграх, гарях, вырубках, полянах. Почему? Потому, что здесь меньше надувает снега и птицам легче находить и откапывать запрятанные запасы. Дружба Зимняя ночь с год. И когда над лесной сторожкой волчьим воем поет, надрывается метель-вьюга или трещит, лютует в бору мороз, мы с лесником Демьяном долго беседуем, включив радиоприемник, слушаем последние известия и только потом ложимся в постель. Спим крепко. Кажется, из пушек громыхай — не разбудишь. И все-таки каждое утро чуть свет, когда только-только начинает проясняться одинокое оконце, мы отчетливо слышим дробное: тук-тук-тук. Открыв глаза и сладко потягиваясь, Демьян спрашивает: — Синек, ты? Неужто ночь уже проскочила? — Пинь-пинь, тар-рах! — раздается за окном перезвон хрустального колокольчика. У самой рамы, на заснеженном подоконнике, бойко подскакивает взад-втеред желтогрудая синичка. Вот, побарабанив острым клювиком в заплаканное стекло, синичка с любопытством .посматривает агатовым глазком в темную горницу. Лесник встает, распахивает форточку. В комнате 3 «Юный натуралист» № 12 * * * |
