Юный Натуралист 1985-03, страница 46
44 — Валетка, с прибавлением наших соседей,— сказал я и тут же увидел сидящего под кустом песца. Плохо дело. В воду он не полезет, но Ытля скоро поведет гусят на сушу, кормиться. И там выводок пропадет. Бывали случаи. Утром гусыня с восьмью пуховичками сошла на воду. Под охраной родителей гусята поплыли к противоположному от злодея песца берегу. Там они вначале хватали корм с воды, потом вышли на сушу. Тогда злодей, пятясь, исчез в кустах. И скоро над озером вновь зазвучали голоса птиц, но уже тревожные. Стайка вырвалась на середину, а гусят в ней было только семь... Эх, неразумные! Ну что тут сделаешь? Валет весь день гонял злодея. Вернулся усталый, перепачканный болотной жижей. Даже охотничья собака не выдерживает спора на выносливость с диким зверем. Поужинав, он лег, вытянул лапы, положил на них голову и стал наблюдать за плававшими в озере чайками. А утром меня разбудил скандал. Лаял Валет, гоготали гуси, тявкал песец, суматошно голосили чайки. Что случилось? Что-то еще натворил этот злодей? Надо глянуть. Сырой солнечный ветер нес с юга светлые кучи облаков, свистел в травах. Река окрасилась сверкающей синью. По галечной косе на том берегу носился песец с визгливыми криками, то тычась в камни носом, то высоко подпрыгивая, чтобы глянуть через реку. А с этой стороны синего потока на пойменной террасе стоял Валет. Он тряс мокрую шубу и, задирая голову, с насмешкой гавкал на злодея. «Чего он радуется? — подумал я.— И где гуси?» Тут совсем близко раздались их крики. Я глянул вниз. По тундре к нашей морене топало гусиное семейство. Впереди Ытля, за ней цепочкой, пища и кувыркаясь среди кочек, шестеро гусят. А сзади, растопырив крылья и часто оглядываясь, следовал Ытлыгын. Через пару минут семейство достигло озера под домом и скользнуло на воду. Валет гавкнул на злодея еще несколько раз, повернулся и, весело размахивая хвостом, направился к дому. А песец попрыгал, поскулил, но, потеряв объект охоты, в конце концов побежал вдоль речки в ту сторону, где гремело штормовое море... Вот тебе и неразумные. Н. БАЛАЕВ ПЕПЛОПЯД Странную я получил посылку. Маминой рукой на ней было написано: «Осторожно! Стек ло!» Что за стекло? Зачем оно мне здесь, на Камчатке? В посылке оказался барометр. Давний зна комый! Я помнил его с детства. Он висел в прохладном тихом кабинете моего дедушки. Для барометра наступила трудная жизнь. Погода на Камчатке меняется быстро и неожиданно. Вдруг наползут от океана, скрывая сопки, сивые тучи, вырвется, как из распахнутых ворот, сумасшедший ветер и завьются белые вихри. А только что было солнце! Но уляжется снеговой «заряд», и снова засверкает под его лучами молодой нежный снег. Даже с крыши капель... Старый барометр старался изо всех сил поспеть за капризами камчатской погоды. Его стрелка металась из стороны в сторону, заскакивая то на «великую сушь», то на «великий дождь». Я относился к нему как к живому существу. У него было красивое заграничное название — анероид. От стука пальцем по стеклу анероид вздрагивал своим нервным нутром, кивал синей стрелкой на «великий дождь» и словно бы говорил: «Я знаю, завтра выходной день, и ты собираешься на рыбалку. Но и ты знай, что погода будет из рук вон мерзкая, и я, конечно, тут ни при чем...» Но в то памятное воскресенье, о котором пойдет речь, ничто не предвещало ненастья. Сияло солнце. На подоконнике грелись и гур-ковали голуби. Барометр устойчиво держал стрелку там, где было написано «х. погода». Зимой это, возможно, говорило бы о холодной погоде, но сейчас стояло лето, конец июня, и «х. погода» могла означать только одно: погода ожидалась хорошей. По крайней мере, на ближайшие пару часов. И я стал собираться на прогулку к океану. А чтобы веселее было идти туда четыре километра, я решил пригласить Воздухова. Человек с такой фамилией, звучавшей как глубокий вздох, жил в соседнем доме. Я познакомился с ним недавно в магазине. У него оказалась редкая специальность — вулканолог. Специалист по вулканам. Мне еще не приходилось иметь дело ни с одним вулканологом. И хотя в магазине Воздухов интересовался обычными вещами вроде макарон и консервов «лечо», я подумал, что хорошо бы с ним познакомиться поближе. — Если бы я не был вулканологом,— сказал Воздухов,— я стал бы океанологом. Жутко интересно! С удовольствием составлю компанию. Только аппарат надо зарядить — поснимаю морских ежей и звезд. Мы уговорились встретиться на углу. Но что-то изменилось на улице, пока я был у соседа. На небо наползала какая-то хмарь. Солнце тускнею на глазах. Стояла тишина. Только фырчал возле магазина грузовик да веселилась радиола, по-воскресному выставленная где-то на окно. Может, мой старик барометр испортился? Или просто наврал? Его стрелка упорно стояла на том же месте. А тучи сгущались Солнце едва проглядывало сквозь них. Оно приобрело странный зеленоватый цвет. Как недозрелый лимон. Люди останавливались и поглядывали вверх. И тут я |
