Юный Натуралист 1987-11, страница 48

46

говорим, являются для обитающих здесь птиц самыми лучшими, оптимальными условиями. Иначе бы они здесь не жили. Вот в чем суть этой приспособляемости птиц к условиям высокогорья, надо еще выяснить.

Мне предстояло побывать с научно-спор-тивной экспедицией МГУ в самом высоком районе нашей страны и на самой высокой ее вершине — пике Коммунизма (7495 метров над уровнем моря). В эту экспедицию ректор Московского университета академик Рем Викторович Хохлов, сам опытный альпинист, собрал всех ученых-альпинистов, ибо без специальных навыков работать на высоте 6— 7 тысяч метров невозможно.

Втайне я надеялся повстречать в этом районе белогрудого голубя. Никто из знакомых мне орнитологов никогда не видел этой птицы. Но никто из них и не работал на таких больших высотах.

Наша экспедиция разместилась на морене ледника Фортамбек на высоте четыре тысячи метров над уровнем моря. Здесь был наш нижний лагерь. Прямо над нами возвышался пик Коммунизма. Для того, чтобы подняться на него, необходимо было проводить тренировочные выходы на высоты пяти и шести тысяч метров и постепенно акклиматизироваться, привыкать к высоте и недостатку кислорода. Во время этих тренировочных выходов каждый из ученых-альпинистов физиков, химиков, медиков, биологов занимался своей научной работой. Я, естественно, наблюдал птиц. Выяснял их состав, численность, особенности биологии.

Однажды мы отправились для акклиматизации на вершину «Камень», высотою более пяти тысяч метров. Снег, лед, скалы и осыпи. Кажется, никакая жизнь здесь невозможна, но несколько видов птиц тут обитает и даже гнездятся. Встречались альпийские и гималайские завирушки, очень редкий и малоизученный красный вьюрок, альпийские галки. Эти совершенно черные птицы вывели уже к концу июля птенцов и летали вместе с молодыми вдоль скал большими и шумными стаями.

И вдруг в одной из стай галок я увидел двух совершенно белых голубей. В первый миг мелькнула мысль: «Не может быть! Это галки-альбиносы». Но через секунду я уже отчетливо видел, что это голуби. Весь их облик, манера полета не оставляли никаких сомнений. Стая пролетела с пронзительными криками вдоль скальной стены и скрылась.

Когда я рассказал об этом на биваке своим товарищам-альпинистам, один из них заявил: ■ — Подумаешь, чудо! Я их раз десять уже видел, этих голубей. Еще удивился, что так высоко залетели...

Перед самым концом экспедиции, в первых числах августа, мне повезло еще больше: на высоте около пяти тысяч метров я встретил стайку белых голубей из пяти птиц. Они стремительно пролетели над верхней частью ледника Фортамбек и скрылись за гребнем.

ПОД УЖБОЙ

Кавказского тетерева называют еще немым тетеревом, в отличие от обыкновенного он не издает никаких звуков. Даже во время весеннего токования. Эта редкая птица не размножается в неволе, да ее и нет ни в одном из зоопарков нашей страны. Живет кавказский тетерев на Кавказе в верхней части гор — в альпийском поясе. Гнездится он обычно в зарослях рододендронов. Мне удалось наблюдать его в горах Верхней Сванетии.

Еще в темноте мы поднялись с известным грузинским альпинистом Михаилом Хергиани под вершину Ужбу и притаились среди холмов альпийского луга, покрытого снегом. Земля чернела только на округлых вершинах холмиков и гребешков.

Я смотрел на снежную вершину Тетнульда, самую высокую точку, которая была видна. Именно на вершине этого ледового треугольника должно появиться солнце, первый розовый луч, несущий утро.

— Пс-пс-пс-пс-взи-и-и-и-и! — послышалось в воздухе.

Миша прижал меня к земле.

— Слетаются,— шепнул он.

— А что за звук? Откуда звук? — не выдерживаю я.

— Молчи! Это крыльями,— шепчет Миша.

Тетерева слетались со всех сторон. То и дело на фоне посветлевшего неба мелькали их длиннохвостые силуэты. Слетались в точно назначенное время, как на работу. Не поднимая головы, я искоса наблюдал за их стремительным полетом. Ну, конечно, этот звук, этот тонкий и пронзительный свист птицы издают крыльями.

Черный петух, прибыв на место, сперва огляделся. При этом он вытянул шею палкой и походил вверх-вниз по склону, потоптался на месте. Шея у него стала вытягиваться еще больше, откинутая назад голова опустилась на спину. Зоб при этом взъерошился, поднялись перья и на зашейке. Крылья тетерев немного приопустил, хвост поднял вертикально вверх: принял позу токования. Я жадно ловил и старался запомнить каждое его движение, ведь просто описание тока этих птиц уже представляет огромный интерес для орнитологии.

Да это же совсем и не тетерев! В свою телетрубу я мог рассмотреть на птице каждое перышко. Мало того, что он ведет себя не по-тетеревиному, двигается иначе, у него и формы совсем другие! И даже окраска! Наш тетерев иссиня-черный, а эта птица матово-черная. У обыкновенного тетерева белое подхвостье и большое белое «зеркальце» на крыле, а этот совершенно черный, только на сгибе крыла едва заметно белое пятнышко. И потом хвост! Тетереву полагается иметь хвост лирой, концы хвоста у него расходятся в стороны, а у этого