mm

РАССКАЗ

Александр Розен

Рисунки Ю. Шабанова

Нас было трое в землянке — капитан Жи-линский, старший лейтенант Буланов и я. Жилинский мастерил Деда Мороза, Буланов крутил из проволоки зверюшек, а я украшал елку тоненькими свечками — нашим старым блокадным «энзэ». Елка на фронте? Да, было и такое... За долгие месяцы обороны Ленинграда наша насквозь простреленная землянка стала для нас вторым домом.

До встречи Нового, сорок четвертого, года оставалось часа два, когда в землянку вошел адъютант командира полка Федя Уваров с какой-то незнакомой девушкой в потрепанном полушубке и шапке-ушанке.

— Знакомьтесь, товарищи, ждем машину из Ленинграда, и командир полка рассчитывает на ваше гостеприимство.

— Лена, — сказала девушка. Улыбка у нее была милая, но очень усталая.

Федя быстро вышел, а мы засуетились. Гости на фронте не так уж часто бывают... И почему она здесь, на переднем крае?

— Машина? — переспросил Жилинский. — Скоро Новый год, встречайте с нами, а утречком...

— Я бы с удовольствием, — серьезно ответила наша гостья, — но никак нельзя. А славная елочка, давно я такой не видела...

— Мы вчера целую полуторку с елками отправили,— сказал Буланов. — Надо и о ленинградских ребятишках подумать...

— Ленинградские ребятишки... Даже представить себе не могу, как теперь там...

— А вы разве не из Ленинграда? Нет. А знаете, Дед Мороз у вас хорошо

получается. Как это вы ему такую бородищу приладили?.. — Кажется, она действительно была заинтересована нашей елочкой, но я заметил, что лицо ее стало совсем серым и взгляд еще более утомленным.

— Может быть, закусите с нами?

— Нет, не хочу, вот если бы чайку... — Она взглянула в а печурку, на закипавший чайник.— Вы здесь совсем по-домашнему устроились.— Снова она попробовала улыбнуться, но из этого ничего не получилось.

Мы напоили Лену чаехМ, разговор не клеился, а вскоре пришел адъютант командира полка: «Машина!» И мы простились.

На следующий день мы спросили Федю, кто был у нас перед Новым годом, но он что-то пробурчал, а потом искренне признался, что и сам не знает.

Мы еще не раз вспоминали неизвестную девушку, а потом начались бои, полное освобождение Ленинграда о_#т вражеской блокады, и встреча эта забылась.

Прошло много лет, прежде чем случай снова свел меня с Леной... Простите, с Еленой Владимировной. Ведь ее дочь учится в институте, а сын служит в армии..

На вечере в Доме писателя мы долго приглядывались друг к другу. Ни я, ни она не решались произнести стандартную фразу: «Мы, кажется, знакомы». Она или не она? Но вот она улыбнулась, и я узнал ее.

Мы оба были рады, вспомнили тот Новый год и эти дни., переломные для Ленинграда. Я попросил Елену Владимировну посидеть со мной в нашей гостиной.

— Знаете, вы тогда нас здорово озадачили. «Не из Ленинграда». Но откуда же?

— Это длинная история. Впрочем, если хотите, я постараюсь коротко. Сейчас это можно.

Вот ее рассказ.

Перед самой войной я перешла в десятый класс. Мне было неполных семнадцать лет. Мы жили в Пушкине, там я родилась, выросла, вступила в комсомол. Папа умер давно, и, кроме мамы, у меня никого не было. Мама работала на почте, а когда началась война,, уехала в Ленинград на курсы медсестер. На выходной день я к ней ездила.

Все лето я работала на почте вместо мамы. Работа скучная, продавать марки и конверты, принимать заказные письма. И это в такое время, когда фронт все ближе и ближе...

В сентябре немцы уже бомбили Пушкин. Вы же знаете наш город, это город-музей... Екатерининский дворец, Александровский, лицей, где учился Пушкин... Ничего не пощадили фашисты.

Уже почти всех моих подруг эвакуировали. Я тоже была готова в дорогу.

В ту страшную ночь, когда Пушкин горел, ко мне пришел Илья Иванович... Вам его фамилия ничего не скажет, но он очень много

39