Костёр 1969-12, страница 36

%

I f

оттуда прямехонько в столовую. Единственное, что требуется от Готфрида,—открывать двери.

Если тебе случалось когда-либо бывать на пиру, то ты знаешь, что если туда неожиданно явится лошадь, то некоторые гости так таращат на нее глаза и вскакивают с места, будто видят лошадь впервые в жизни. Именно так было и на пиру у бургомистра. Сам бургомистр первый тому пример. Он прямо подскочил на стуле и поперхнулся тортом, так что не мог вымолвить ни слова в свое оправдание, пока Готфрид кричал:

— Ну, что ты на это скажешь? Вот видишь, мальчик, как я, а у него уже есть конь!

В конце концов все гости обрадовались, что к ним пожаловала лошадь — ведь это была настоящая лошадь, а всякий знает, что лошадь чудесное животное. Всем, всем без исключения захотелось потрепать Лукаса по холке. Эмиль сидел верхом и сиял. Пусть, так и быть, погладят его коня.

Среди гостей был и отставной майор. Ему не терпелось показать, как он здорово разбирается в лошадях. Майор решил пощупать заднюю ногу Лукаса — ой, ой, ой — он ведь не знал, что Лукас боится щекотки.

Бургомистр уже успел прийти в себя и собрался было отчитать Готфрида, но как раз в этот момент майор притронулся к задней ноге Лукаса. В тот же миг в воздухе сверкнули лошадиные копыта, задев стоявший поблизости сервировочный столик, и торт со взбитыми сливками, описав в воздухе дугу, со звучным шлепком угодил в физиономию бургомистра.

— Бульк, — только и произнес он.

Гости, как ни странно, загоготали, словно совсем лишились рассудка. Одна бургомистрова жена не осмелилась смеяться. Она испуганно' засеменила к мужу с лопаточкой для торта.

Тут Эмиль вдруг вспомнил, что ему пора возвращаться в Лённебергу, и поспешно поворотил из зала. Готфрид бросился вслед за ним. Какой толк разговаривать сейчас с папашей, если он по уши залеплен сливками? Кроме того, Готфрид был не в силах расстаться с Лукасом.

Возле калитки его ждал Эмиль, чтобы попрощаться.

— Счастливчик ты!—вздохнул Готфрид и в последний раз потрепал Лукаса по холке.

— Ясное дело!—подтвердил Эмиль.

Готфрид снова вздохнул.

— Зато у нас будет фейерверк,—сказал он, словно утешая самого себя.

Он показал Эмилю' петарды, лежавшие наготове на столе в беседке, окруженной кустами сирени. У Эмиля ёкнуло сердце.

Понятно, он торопился, но ведь за всю свою несчастную жизнь ему ни разу так и не довелось увидеть фейерверка.

— Дай одну попробую?—спросил он.—Только посмотрю, горит ли.

Готфрид, недолго думая, вытащил из груды одну петарду.

— На, вот эту, маленькую,— сказал он.

Эмиль кивнул головой и спрыгнул с коня.

34