Костёр 1976-10, страница 5

Ученые заповедника следят чуть не за каждым гагачьим движением. Они наблюдают этих птиц с суши, с воды, с воздуха (то есть самолета). Больше того, они ставят возле гагачьих гнезд специальные приборы. Зато теперь могут ответить на любой ваш вопрос.

— Когда они прилетают на острова?

— Каждый год в одни и те же числа: между пятым и десятым мая.

— Самка называется гага. А как же тогда называть самца?

— Что за вопрос, естественно — гагун.

— Как они весной выглядят?

— Замечательно. У самца-жениха черно-белый костюм с розовато-желто-зеленым оттенком. У невесты — скромное платье в каштаново-коричне-вую крапинку.

— Как они кричат?

— Гагуны протяжно и смело: агуу.. агуу... агхуу... А самки им отвечают нежно и чуть хрипловато: гаг... гаг... коррр...

— Нет, сейчас рано. Сейчас они выводят птенцов и волноваться им вредно.

ХИТРАЯ И, КОНЕЧНО, РЫЖАЯ ЛИСА

Во дворе управления заповедником в большой прочной клетке жила старая рыжая и очень хитрая лиса. Когда мы пытались заглянуть в ее глаза и разгадать, в чем же ее хитрость, она делала вид, будто нас не замечает. В углу клетки валялись куски какого-то мяса, но она делала вид, что сыта. Но самая главная ее хитрость' была не в этом. Она думала, мы не понимаем, а мы понимали. Больше всего на свете старая плутовка хотела в этот момент выпить гагачьих яиц и закусить молодой гагачатиной.

Она вспоминала, как в прошлом году, в самую зимнюю стужу спустилась на лед и пошла к дальнему острову, куда весною, как она знала,

песец, выдра, горностай, росомаха, водяная крыса, крупные чайки, ворон, орлан-белохвост, белая сова, ястреб-тетеревятник, сокол. Каждый стремится что-нибудь ухватить: либо яйцо, либо птенца, либо саму гагу.

Но человек всеми силами ее защищает, потому что птица эта мало того что красивая, она еще очень ценная, для человека полезная. Польза, как вы понимаете, — гагачий пух, самый теплый и легкий в мире.

ПОСАДКА НА „ЛЮРИК"

Все эти дни между управлением и островами велись по рации переговоры. Между многочисленными хозяйственно-бытовыми вопросами—и что горючее на исходе, и что у одной студентки-практикантки болит зуб, и когда катер на остров пойдет, — между всеми этими разговорами решался и главный вопрос: не пора?

— Они что же, и летают и плавают?

— Конечно, как все утки. Гаги — быстроходные ныряльщики, они погружаются в море на глубину до двадцати метров. А летают со скоростью пятьдесят километров в час.

— Что же они едят?

— Гаммарусов и балянусов. Ну, и, конечно, мидий.

— А это кто такие?

— Моллюски. Гага отдирает их от камней и заглатывает прямо с домиком, то есть с раковиной. Рацион —• триста граммов в день.

— А можно посмотреть на ваших гаг?

должны были прилететь гаги. И вот она сидела на острове, промышляя случайную пищу, почти голодая, во имя будущей сытости. Весною, когда лед растаял и вокруг засверкала вода, она еще раз похвалила себя за хитрость и облизнулась.

Но однажды, еще до прилета гаг, к острову причалила лодка. Из нее вышли люди с ружьями и собаками. Лиса заметалась, а когда собаки с визгливым лаем бросились ей вдогонку, она поняла, что пропала. Люди не убили лису, а поймали и привезли в музей.

У гаги даже на заповедных островах много врагов: лиса,

И однажды наблюдатели с островов ответили: пора! Это означало, что массовый выход птенцов из гнезд в море закончился и можно приступать к сбору пуха.

Получив наконец специальные пропуска для посещения островов, мы рано утром оказались на причале. Тут стояло научное судно по имени «Лю-рик». Чтобы потом не возвращаться к этому вопросу, скажу сразу, что люрик, чистик и тупик — три птицы из семейства чистиковых. Ученый совет заповедника решил назвать три однотипных судна их именами.

3