Костёр 1976-11, страница 45

КАК МЫ ЕЗДИЛИ С ЛЕНОЙ НА БАМ

РАССКАЗ-БЫЛЬ

В. ТОРОПЫГИН

Город Усть-Кут, что на несколько десятков километров узкой полоской протянулся вдоль берега Лены, — транспортный узел: отсюда на теплоходе можно доплыть до Северного Ледовитого океана, на вертолете залететь далеко в тайгу, а по недавно проложенным первым километрам Байкало-Амурской магистрали и автомобильной дороге доехать до поселков — Звездный, Ния. Поэтому кого ни спросишь в Усть-Куте: «Ваша профессия?» — отвечают: «Речник...», «Летчик...», «Железнодорожник...», «Шофер...».

У Лены Тарасовой папа шофер. Но работает он в городе, из Усть-Кута выезжает редко. Лена переживала: и папа неь помощник, чтобы ей БАМ посмотреть!..

Так случилось, что когда я поехал на БАМ, в Усть-Куте — для удобства журналистской работы — мне предложили газик, а шофером на газике оказался Николай Николаевич Тарасов — папа Лены. Николай Николаевич сказал:

— Не знаю, что с дочкой делать...

— А что такое?

— На БАМ просится. Говорит: «Живу рядом, а стройки не видела: стыдно!..»

Мы посудили-порядили немного и решили взять Лену с собой...

Первые километры дороги мы — я и Лена — с Николаем Николаевичем не ехали. Подкатил газик к мосту через Ле

ну (это, наверное, в честь реки Николай Николаевич свою дочку назвал), а на железнодорожных путях стоит самоходный вагончик «мотриса». Машинист говорит: «Я вас могу взять с собой, чтобы вы уже построенный участок БАМа под колесами почувствовали, а потом — где-нибудь у Звездного — снова в машину пересажу!..» Мы с Леной и забрались в «мотрису».

Скорость у «мотрисы» небольшая, окна — во всю длину, обзор прекрасный! Вдоль железнодорожного полотна — сопки, высокие, заросшие соснами. Два или три раза видели мы в распадках палаточные городки. «Студенческие строительные отряды!» — догадалась Лена. Но вообще-то мы больше молчали. Надо же! Всего год—два назад здесь была непроходимая тайга; в эту тайгу и высаживались первые десанты строителей!..

У Звездного железнодорожные пути кончились. Мы поблагодарили машиниста и пошли по насыпи вперед, потому что только так можно было попасть на автомобильную дорогу, где нас ждал Николай Николаевич.

Слева — почти до самой вершины сопки — поднимались деревянные домики Звездного, справа — в низине, в карьере — урчали самосвалы, перед нами — на повороте насыпи — работал путеукладчик.

Лена сказала:

— Это мы должны посмотреть!

Я, конечно, был с ней совершенно согласен: что может быть интереснее, чем своими глазами увидеть, как удлиняется БАМ?!.

Путеукладчик поднял прогон железнодорожного пути, покачал его немного в воздухе и положил на землю. Один из рабочих — это был явно бригадир — встал на шпалы и протянул руку вперед. По его команде бригада стала ломиками передвигать рельсы, уточняя направление прогона. Подошел трактор и тоже чуть подтолкнул рельсы. «Хорош!» — крикнул бригадир.

Рабочие стали закреплять болты, соединяющие прогоны...

Бригадир подошел к нам. Мы познакомились.

— Виктор Иванович Лакомое, — назвал себя бригадир.

— Лакомов? — переспросила Лена. — А я вас знаю!.. — И почему-то покраснела.

— Откуда же ты меня знаешь! — спросил Лакомов.

— Вы же знаменитый!.. Герой Социалистического Труда!.. Я ваш портрет в газете видела...

— Ну уж: «знаменитый»!.. Работаем... — сказал Лакомов и тоже почему-то покраснел.

А я записал всю эту сцену в блокнот, чтобы потом в ка-кой-нибудь книге рассказать, какие они, строители БАМа: знаменитые и очень скромные...

Николай Николаевич ждал нас на обочине. Газик было не узнать: из темно-зеленого он стал серебристо-серым — так пропылился.

— Ничего не поделаешь, — вздохнул Николай Николаевич, — стройка!..

Километров через пять нас остановил парень с красным флажком в руке:

— Придется загорать, — сказал он. — Впереди сейчас будет взрыв: строим новый карьер.

Загорать можно было в буквальном смысле слова: солнце пекло невыносимо. Лена стала собирать цветы — на сопке, чуть выше дороги. Цветы были оранжевыми, с длинными тычинками. Саранки, — объяснила Лена.

Взрыв грянул неожиданно. Вздрогнула земля, вздрогнули деревья, над сопками поднялся столб дыма и пыли.

— Поехали! — скомандовал парень.

Сумерки подкрались незаметно, по-северному. Еще светилась полоска зари за таежной рекой, а часы показывали уже десять.

— Ночевать будем у механизаторов, — сказал Николай Николаевич. — Мне говорили, где-то здесь, рядом, — мехко-лонна...

(Я уже знал, что мехколон-

42