Костёр 1977-12, страница 12

СРОК УЛЬТИМАТУМА ДВА ЧАСА

ГЛАВЫ И 3

ПОВЕСТИ

Геннадий ЧЕРКАШИН

Рисунки Р. Яхнина

КРАСНЫЙ ОГОНЬ НА ОСТРОВЕ МОРСКОЙ БАТАРЕИ

В Керчь, где жила Анна Петровна, сестра Шмидта, весть о восстании принесли пассажиры парохода «Пушкин». Из-за почтово-теле-графной забастовки она уже давно не получала от брата писем, и весть, что он возглавил восстание, сильно взволновала ее. Дома она заявила, что немедленно отбывает в Севастополь, и муж, все понимая, помог ей устроиться на ближайший пароход, который шел из Керчи на Одессу с заходом в Севастополь.

В Ялте она узнала из газет о подавлении восстания и о том, что брат ее арестован. Собравшиеся в салоне пассажиры первого класса стали на все лады поносить восставших, заверяя, что Шмидта теперь непременно повесят. Слушать все это было невыносимо, Анна Петровна ушла к себе в каюту и не покидала ее до самого Севастополя. В глубине бухты она увидела черный, обугленный остов крейсера и подумала, что брата, возможно, уже и нет в живых.

"Окончание. См. «Костер» №№ 10, 11, 1977 г.

Все ее попытки узнать что-либо о судьбе брата и племянника поначалу ничего не дали. Как в воду они канули. Слухи же, которые ходили по Севастополю, были самые противоречивые, и верить им не имело смысла.

Наконец, когда она отчаялась уже что-либо узнать, к ней пришел товарищ брата инженер-механик Володзько, который служил старшим механиком на транспорте «Дунай». Волнуясь, Володзько стал рассказывать, как восемнадцатого ноября «Дунаю» было приказано маневрировать около Херсонеса. Вскоре Володзько заметил, что от берега отделилась шлюпка. Когда шлюпка приблизилась, он увидел в ней Петра Петровича и Женю. Шмидт был без фуражки, в матросской шинели, лицо его было покрыто копотью. Поднимаясь по трапу, он сильно хромал. Тут же «Дунай» развернулся и полным ходом пошел на север.

— На рассвете следующего дня мы отдали якоря на Очаковском рейде, — говорил Володзько — Петра Петровича вывели на палубу. Он шел, прихрамывая, и хотя он не морщился от боли, мне хорошо было видно, каких усилий требует от него каждый шаг. Утро было холодное, хмурое. Он поежился и стал спускаться в шлюпку.

— Но почему в Очаков? — вырвалось у Анны Петровны. — Разве мало казематов в Севастополе?!

— Очаков глухое, богом забытое место. Ни одной железной дороги на сто верст вокруг,

10