Костёр 1986-01, страница 26

после выступления!' А если выступающий не выступает, за что ему давать букет?

На Тарабукина стали оборачиваться. Искоса, недружелюбно глянул старший пионервожатый Юра.

— Ребят,— сказал со сцены дядя Леша.— Я речь написал. И... вроде... того... забыл ее дома.

Секунда — и зал бы грохнул.

Но тут — рядом со мной — как вскочит Тарабукин!

— Дядя Леша!— крикнул Колька,— в войну... на эсминце «Защитник» ходил!.. Командиром пушки!..

И пошел!

Про то, как «Защитник» высадил десант наших в Севастополь! А из Севастополя раненых вывез!

Про девять торпедоносцев, которые атаковали «Защитника»! И как дядя Леша открыл по ним огонь!..

А напоследок — про то, как дядя Леша раз ночью фашистов из Ялты выбивал.

— Ночь!— кричит Тарабукин.— Наши с «Защитника» всю их флотилию потопили! А самих-то не видно! «Юнкерсы»— вью! по вспышкам!!! Думают, подбитый «Защитник»! А это дядя Леша бросил в море светящиеся патроны... Польмса!

— Гольмса, а не Польмса!— говорит дядя Леша.— И не завирай, Колька, я был «огневым»! Командиром орудия служил Тимофей. Тимофей Лукич Предыбайло! Мы с ним в честь того эсминца новый «Защитник» построили. И... вот... Колька нам помог.

Тут наши как захлопают. Все, кроме Тарабукина!

Быстроходной торпедой отделилась от президиума Прохорова с гвоздиками. Дядя Леша принял букет и говорит:

— В общем... это... Тимофей мой, жалко, не прибыл. А мы с Николаем...— приглашаем! На спуск нашего «Защитника»!..

— Стало быть, не прибыл!— раздался за нами чей-то голос.

Мы обернулись.

В дверях актового зала в свитере, опершись на палку, стоял человек с белой загипсованной ногой.

Снежной вершиной показалась мне его всклокоченная шевелюра. Загорелый нос у него был — как утес.

Я сразу поняла: это с Кавказских гор спустился дяди-Лешин друг и командир — Тимофей Лукич Предыбайло.

...Народу собралось на причале! Мы! Яхтсмены!.. Учителя! Школьный буфетчик Петр Афанасьевич Мылкин!.. Разные вообще совершенно незнакомые!

Все переживали за «Защитника».

— Дядя Леша — держись!— долдонил Гер-ка.— Ну маленько завалится!.. Ну хлебнет! Я свою спускал — пол-яхты воды черпанула!

— Отчаль!— отстранил его Тимофей Предыбайло и крикнул:

— Ввози кильблок!

Командование спуском Тимофей Лукич решительно принял на себя.

Въехал на колесах кильблок.

Самые здоровенные люди окружили «Защитника».

— При-и-отовьсь!— велел Тимофей Лукич.— И-взяли!!!

— Э-эх!— рыкнули «здоровенные».

Пятьдесят рук подхватили «Защитника».

С трудом оторвался он от стапеля и лег на

кильблок.

— Ну, Алексей,— зачаливай!—торжественно скомандовал бывший командир пушки.

— Есть!— откликнулся дядя Леша.

К носу «Защитника» он привязал веревку, чтобы яхта сразу не отошла от берега.

Теперь уже не только «здоровенные», но и другие тоже — всей школой мы вывезли «Защитника» на причал и потянули к спусковой горе — слипу.

— Стой!— вскричал в^руг буфетчик Петр Афанасьевич Мылкин.

Из-за пазухи белой буфетной куртки он выхватил бутылку шампанского!

Бить ее об «Защитника» Петр Афанасьевич не стал.

* По-новогоднему хлопнув пробкой, он облил «Защитника» с носа до кормы.

Дядя Леша уже ни в чем этом не участвовал. Он стоял в стороне, вроде бы на подхвате, глядел то на корабль, то на Тимофея Лукича и радостно кивал, когда его друг, будто дирижерской палочкой,— взмахивал своей палкой и распоряжался.

Только одну команду дядя Леша дал сам.

Он сказал:

— Толкай!

В воду, скрипя и громыхая, съехал по «слипу» «Защитник». На правый борт!.. На левый!.. И твердо встал на ровный киль!!!

Голубые, серебристые, почти что незесомые «Снарк» и «Скоморох», «Гладиатор», «Норд», «Мираж» и «Альтаир» приветствовали собрата, покачиваясь в такт «Защитнику».

Только он был другим и на них непохожим. Темный, осанистый, тяжеловатый. Плотно стоял он на воде. Наверное, как ТОТ черноморский «Защитник».

Первым на палубу прыгнул Герка.

— Сухо!— завопил Герард Степанович.— Я свою спускал — пол-яхты воды черпанула!.. А эта — ни капли!

Тут все — кричать давай! Обниматься! Знакомые! С незнакомыми!

Обхватив Тимофея Лукича, дядя Леша со всеми предосторожностями транспортировал его на яхту.

— Тр-рум-бом-бум!—застучала по палубе и кокпиту гипсовая нога Тимофея Предыбайлы.

— Идешь ты или нет?!— крикнул мне Тарабукин.

Мы с Колькой взобрались на «Защитника». И начали ставить — все вчетвером — розовый огромный парус.