Костёр 1987-03, страница 34

дит в свой пуори. Это хозяйственная часть нимэ. Там держат посуду и хранят продукты. Мой полог мама не закрывает. Мне все видно. В пуори горит свеча. Мама снова подбрасывает дров в печку. Варит мясо пастухам на завтрак. Она видит, что я не сплю. Приходит ко мне. Садится рядом с шитьем в руках. При свете свечи вышивает бисером подол своего магила, шубы.

Бабушка Ланха рассказывала мне, что у юкагиров издавна было так заведено. Мужчины старались делать вещи прочными и легкими. Похвалу заслуживал тот, у кого нарты можно было поднять одной рукой, а тяжесть они выдерживали большую и служили долго. Хвалили того, у кого была самая старая курительная трубка, или рукоятка ножа, или рукоятка приколя. Все это делалось из оленьих рогов. Главное было — прочность и легкость изделия.

А у женщин, кроме этого, ценилась еще красота. Если до вещи дотрагивались женские руки, то она должна быть украшена. Меховую одежду, обувь, сумки, постромки оленьей упряжи укра

шали оисером или аппликациеи: узорчато нашивали кусочки меха или замши. Вещь получалась очень нарядной. Но, конечно, красота давалась долгим, кропотливым трудом. Иногда уходило несколько лет на то, чтобы расшить бисером подол магила. Женщина могла заниматься рукоделием только по вечерам, когда закончит все другие дела.

Бабушка Ланха рассказывала мне, что в старину бисер мог говорить. Смотришь на узор по подолу магила, и он скажет тебе, какой год был сытным, какой голодным. В сытный бисеринки мелкие-мелкие, яркие, заплетаются в затейливый, веселый узор. А в голодный бисер грубей, крупней, ложится на магил рисунком попроще и строже. Не на что было купить хороший, дорогой бисер. Не было радости на душе. Иногда и силы оставляли, тут уж не до рукоделия.

Нынче бисер говорит о новой жизни северян. Нарядятся женщины в праздничную одежду — одно загляденье. Как будто вышли из сказки снежные красавицы.

Продолжение следует