Костёр 1987-03, страница 35

; ЗШйЯВг • 3

ЯИр

8II ашвдИНЯНЗМК Я •

1ШР

Mll.hn'j;;

-

и-, i^taw

в - • <

шшш

ШШШкт i

ax с мас-нтарктиде, ной Амери-в Африке, Эльбруса в

Он спускался н сива Уинсон в ак-Кинли в Севе¹ е, Килиманджаро Эвереста в Азии, Европе... В его глаза не раз заглядывала смерть. Белая и холодная как снег и столько раз уже казавшаяся неотвратимой, как падение на крутом обледенелом склоне... Юихиро Миура, японский альпинист и горнолыжник, человек-легенда, знает цену риска.

Недавно вместе со своей семьей — тремя уже взрослыми детьми и 82-летним отцом — он побывал в нашей стране. Здесь Миура присоединил к коллекции покоренных вершин еще одну — Эльбрус.

Меня порой называют суперменом, но это не так,— говорит Миура.— Я знаю, что такое страх. Боюсь нелепых, глупых случайностей, против которых бессилен. Но опасность егда, испокон веков влекла овека. Однажды, совершая к с Фудзиямы, самой вы-ой горы Японии, я подумал том, что на шаткой грани ежду жизнью и смертью чело

век (^ремится смотрет^исвоеи судьбе прямо в глаза.^ эти моменты на грани возможного и невозможного удается по-настоящему, полной мерой оценить то, что все мы имеем: жизнь.

Отправной точкой становления своего характера, себя как человека он считает следующий эпизод. На международные соревнования по скоростному спуску в небольшой

итальянский городок Миура приехал буквально за несколько часов до старта. Естественно, трассу толком опробовать не успел. Многие горнолыжники с удивлением и недоверием смотрели на него: нельзя пройти столь сложный маршрут «с листа».

Миура разогнался. Скорость была высока, и он не справился с ней на незнакомой трассе. Упал, кубарем полетел вниз. Небо и снег смешались в одну ослепительно-белую полосу, мелькавшую перед глазами.

«Кончено»,— подумал Миура, увлекаемый силой тяготения и инерции. Неимоверным усилием воли все же заставил себя затормозить, подняться и продолжать спуск. Вновь упал.

шШ,

Шр to,

- . • ТП?*! * ^Т® - »-•?«•

Он падал трижды. И каждый раз, когда поднимался после падения, итальянский комментатор кричал в микрофон: «Смотрите, Миура еще жив».

Дело в конечном счете не в том, что тогда в Италии Юихиро Миура занял шестое место и установил своеобразный рекорд— скорости падения. И даже не в том, что он счастливо отделался лишь парой синяков. Именно в тот день, падая и вставая, вновь падая и вновь поднимаясь, Миура понял, что скоростью можно управлять. Просто не надо ее бояться. И еще надо уметь рисковать.

С тех пор он совершил множество спусков с самых различных вершин. В том числе — с Эвереста.

Профессиональные альпинисты смеялись над ним. Говорили: ты даже не доберешься туда, парень. Не выдержишь там, даже если туда тебя закинут на дирижабле. Там сильные ветры, там от одной высоты можно загнуться. Там сам пейзаж в своем безжизненном величии может свести с ума.

Миура начал готовиться к экспедиции.

По японскому обычаю лучшее время начать любое дело — полночь. Когда ясная луна выходила из-за туч и ее отражение начинало дрожать и дробиться в морских волнах, он покидал хижину на берегу моря, в которой поселился, и начинал многочасовую пробежку по вязкому и влажному песку. Он бежал до тех пор, пока луна не начинала бледнеть. Тогда он возвращался в хижину и засыпал глубоким тяжелым сном. Потом вставал и готовил себе немудреный — или, наоборот, мудреный — завтрак. Сырая картош

ка, перетертая с сыром, яйцом, водорослями и бананом. Чтобы было не так противно есть