Костёр 1988-04, страница 38

Раскоп разделили на 4 квадрата и в каждом поставили по нескольку человек. Надо было дойти до культурного слоя. Это такой, где есть следы деятельности человека, ну, например, остатки костра, кости, угли, орудия труда. А когда дойдешь до него, надо уже работать только совком или кисточкой. И всякий камешек осматри-вать. Тут приходится на корточках и согнувшись.

А находки были?

Конечно. Нашли много каменных рубил, это древнейшие орудия труда. Оказывается, мы древнюю мастерскую раскапывали. Она была тут у нас 7—9 тысяч лет назад. Это археологи установили. Период неолита. Несколько таких рубил теперь у нас в школе, там сделали стенд «Древние поселения в окрестностях нашего поселка».

А вот еще чем отличается 28-я школа. Ребята здесь работают не только «для души», они еще и зарабатывают. Откуда бы взяться всем этим стендам и выставкам? Делают разное — осенью копают картошку, собирают и сдают рябину, шьют рукавицы в школьной мастерской, выращивают цветы, улицы убирают, наконец.

А теперь подумайте, что бы вы смогли сделать в своем городе, в своем поселке? Конечно, хорошо, когда рядом есть учитель истории или литературы, директор, который направляет и ор-» ганизует. А если нет рядом такого взрослого энтузиаста? Что же тогда — сидеть сложа руки?

Вот что рассказала мне Ирина Евгеньевна Павлова, архитектор, который руководит работами в Пушкине. Сейчас там идет реставрация Белой башни:

Ребята нам очень помогают. Сами приходят. Видят, что тут работают, и просто присоединяются. Я и фамилий их не знаю.

Уже два года ходят к нам Миша и Саша, оба живут в Пушкине, лет им по 12—13. Целый год работал шестиклассник Антон Лихачев — фамилия запомнилась, потому что звучная. На лето в деревню уехал, но сказал: «Как только вернусь, сразу к вам». Он, между прочим, сделал очень ценную находку — нашел оконную ручку с готическим орнаментом. Часто помогают ученики из «английского» интерната, он здесь неподалеку — приходят во время прогулки. Хорошо работают, особенно девочки. Каждый камешек, каждое стеклышко внимательно осматривают. И бывает, находят ценные вещи: однажды принесли подлинную латунную задвижку, изразцы находят.

Вот это, по-моему, здорово. Ведь эти неизвестные Миша и Саша, эти девочки из «английского» интерната приходят работать не по чьей-то команде, это у них не мероприятие. Просто ребята видят, что идет работа, и тоже принимаются за дело.

В каждом областном центре есть отделение

Общества охраны памятников, обратитесь туда. Оглянитесь вокруг — наверно, совсем рядом

есть безмолвные свидетели истории, которые нуждаются в вашей помощи. И история — она есть у любого города, любого села, даже самого нового. Мест, где живут люди, без истории не бывает. И наше дело — ее сохранить.

32

⁴

ПРО СТРАНУ ДАДАКИЮ, ПРО СТРАНУ НЕТ НЕТИ Ю

Отправиться в Дадакию вас боже упаси! Дадакийцы дадакают,

о чем их ни. спроси:

Хороша ль дорога? Да, да, да! А ухабов много? Да, да, да!

Проберусь на «жигуленке»? Да, да, да!

Поломаю шестеренки? Да, да, да!

Раздадакались надолго? Да, да, да!

Ох, не будет с вами толка!

Да... >

А в Нетнетии повсюду «нет-нет-нет» — один ответ. Я в Нетнетию не буду и соваться— нет-нет-нет!

Лучше к Сашеньке-соседу загляну, начну беседу:

— Вкусный нынче был обед?

%

— Вроде да... А впрочем, нет.

— Все ли дружите с Володей?

— Да не знаю... Дружим вроде.

— В цирк пойдешь или в кино?

— Может, в цирк... Да все равно

— А в музей ты сходишь с нами? Пожимает лишь плечами.

Вот какой дружок-сосед: никакой — ни да, ни нет.

Странно,— ведь родители у него двоякие: папа — из Нетнетии, мама — из Дадакии.