МИРЫ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ

Путешествия на далекие планеты, загадки минувшего, Атлантида и Тунгусский взрыв, люди, обладающие удивительными способностями, и роботы, неотличимые от людей, таинственные инопланетные пришельцы и динозавры, пережившие свое время. Миры научной фантастики... «Костер» приоткроет их для вас, юные читатели...

Первый шаг был сделан в минувшем году. Рассказ американского писателя Айзека Азимова «Необычный друг» («Костер» 1988, № 8) о симпатичном роботе по имени Робби вызвал поток читательских писем. Во многих были просьбы сделать научную фантастику постоянным разделом «Костра».

Откликаясь на эти пожелания, «Костер» открывает раздел «Миры научной фантастики» рассказом ленинградского писателя Ильи Иосифовича Варшавского «Новое о Шерлоке Холмсе».

Илья Варшавский (1908—1974) жил и работал в Ленинграде. Здесь он окончил высшее мореходное училище и тридцать пять лет проработал инженером на ленинградских заводах. В юности, еще курсантом мореходки, он

совершил кругосветное плавамие на пароходе «Курск». Это плавание он описал в книге «Вокруг света без билета», изданной в 1929 году. А потом на тридцать лет отошел от литературной деятельности.

К научной фантастике он обратился в начале 1960-х годов. Короткие рассказы со стремительно развивающимся действием, полные юмора, оригинальных идей и парадоксов, быстро принесли ему известность и читательское признание. Иногда Илья Варшавский обращался к давно известным ситуациям и литературным героям других авторов и, как бы посмеиваясь над традициями жанра, все переворачивал по-новому — по-своему...

Так, например, он поступил со знаменитым сыщиком Шерлоком Холмсом и его постоянным спутником и другом доктором Ватсоном в рассказе «Новое о Шерлоке Холмсе», который читатели «Костра» прочтут в этом номере журнала.

В советской фантастике Илья Варшавский остается непревзойденным мастером коротких остросюжетных рассказов с яркими запоминающимися героями. Его рассказы реалистически достоверны во всех деталях и в то же время всегда несут заряды чудес, увлекательных загадок и их неожиданного, часто парадоксального раскрытия.

Загадка, чудо и достоверное 1ь — три кита, на которых строятся миры научной фантастики. Читатель фантастики должен поверить в чудо, о котором рассказывает автор, поверить даже и в том случае, когда чудо совершенно невероятно и почти невообразимо. Лишь тогда читатель захочет углубиться в мир фантастики автора и прошагает по всем лабиринтам и опасным тропам сюжета до конца — до раскрытия загадки, заданной автором.

Читательский интерес на всем этом пути поддерживает достоверность описываемого. В самом невероятном фантастическом мире должны быть осязаемы предметы, различимы цвета, вкусы и запахи, а самые совершенные скафандры «высшей защиты» не должны затенять образов, чувств и мыслей героев.

Достоверность чудес и загадок увлечет читателя на тропы сопереживания... Вероятно, у каждого писателя-фантаста есть своя небольшая профессиональная тайна. Она заключена в умении заставить читателя сопереживать. Может быть, именно в ней сокрыто то, что иногда называют талантом...

Илья Варшавский этой тайной владел...

А. ШАЛИМОВ

ХОЛМСЕ

Илья ВАРШАВСКИЙ

Рисунок В. Топкова

Лондонское воскресенье всегда полно скуки, но если к этому добавляется дождь, то оно становится невыносимым.

Мы с Холмсом коротали воскресный день в нашей квартире на Бейкер-стрит. Великий сыщик смотрел в окно, барабаня своими тонкими длинными пальцами по стеклу.

Наконец он прервал затянувшееся молчание: Не раздумывали ли вы, Ватсон, насчет неравноценности человеческих потерь?

— Я не вполне вас понимаю, Холмс.

— Сейчас я это поясню: когда человек теряет волосы, то он их просто теряет. Когда человек теряет шляпу, то он теряет две шляпы, так как одну он потерял, а другую должен купить. Когда человек теряет глаз, то неизвестно, потерял ли он что-нибудь, ведь одним глазом он видит у всех людей два глаза, а они, имея два глаза, видят у него только один. Когда человек теряет разум, то чаще всего он потерял то, чего не имел. Когда человек теряет уверенность в себе, то... впрочем, сейчас мы, кажется, увидим человека, потерявшего все, что я перечислил. Вот он звонит в нашу дверь!

Через минуту в комнату вошел тучный, лысый человек без шляпы, вытирая носовым платком

капли дождя с круглой головы. Левый глаз у него был скрыт черной повязкой. Весь его вид выражал полную растерянность.

Холмс церемонно поклонился. — Если я не ошибаюсь, то имею честь видеть

— спросил он с оча-

у себя герцога Монморанси? — ровательной изысканностью.

— Разве вы меня знаете, мистер Холмс? — спросил изумленный толстяк.

Холмс протянул руку и достал с полки книгу в черном коленкоровом переплете.

— Вот здесь, ваша светлость, моя скромная работа по переписи всех родовых перстней. Я не был бы сыщиком, если бы с первого взгляда не узнал знаменитый перстень Монморанси. Итак, чем могу быть вам полезен? Можете не стесняться моего друга и говорить обо всем вполне откровенно.

Некоторое время герцог колебался, по-видимому не зная, с чего начать.

— Речь идет о моей чести, мистер Холмс, — сказал он, с трудом подбирая слова, — дело очень деликатное. У меня сбежала жена. По некоторым соображениям я не могу обратиться в полицию. Умоляю вас помочь мне! Верьте, что мною руководит нечто большее, чем ревность или ущемленное

18