Пионер 1956-03, страница 52

ного «неизъяснимым волнением», пробудившимся в его душе от встречи с Тамарой.

В иллюстрации «Несётся конь быстрее лани» с необычайной силой передано то чувство тревоги, которое вызывают в нас и лермонтовские строки. Фигура мёртвого всадника, упавшего головой на гриву копя, суровый и дикий горный пейзаж и этот одинокий копь с убитым хозяином — всё это так же ярко и четко, как и стихи поэмы. Мы будто слышим звонкий стук копыт по каменистой дороге.

Топкое проникновение в дух лермонтовской поэзии характерно и для других иллюстраций Врубеля. В рисунке к поэме «Измаил-Бей» художник прекрасно передал чувство грусти, вызванное минутой расставания:

Уныло Зара перед ним

Коня походного держала...

В творчестве Врубеля всегда проявлялось страстное тяготение к миру фантастики, к поэтическим, сказочным образам. Эта черта особенно раскрылась в период общения с великим русским композитором II. Л. Римским-Корсаковым. Врубель с увлечением писал декорации, эскизы костюмов для постановки опер. Особенным успехом пользовались его декорации к опере Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтанс», поставленной в 1899 году.

Увлечённый сказкой Пушкиня и музыкой Римского-Корсакова, Врубель написал одну из лучших своих картин — «Царевна-Лебедь». Он изобразил одинокую девушку с большими, широко раскрытыми, полными грусти глазами. Стройная, окутанная, словно облаком, розовато-белыми крыльями, она медленно плывёт по холодному, тёмному морю. Надвигаются сумерки. Свинцово-синяя вода, Далёкий остров, горящий в лучах заката, усиливают отпечаток таинственности в картине. .

Сказками навеяны , картины , «Пан» и «К ночи». Пан,- один s.из.богов«древпегрече-' ской мифологии,-в картине/Врубеля- надоми-' наст лешего, создание •■ русской г- народной -фантазии, и окружён'русской -северной при-. родой,-Низкие,-топкие луга," серп месяца над дальним лесом, чахлые берёзки и кустарники,-нежные ■ цветы фи-алЬк,, синяя речка — во -всём задумчивая грусть,-покой,-тишина.

Глубоким чувством вест от картины «К ночи». Степь погружается в летние сумерки. В лучах угасающей зари пламенеют цветы чертополоха. Сочетание лилово-сипего неба и ярких, словно светящихся изнутри цветов придаёт картине что-то сказочное и волнующее. Это впечатление ещё усиливается фигурой полевика, пробирающегося сквозь густые заросли к пасущимся коням. В лучах заката страшное лицо полевика, его обнажённая спина и плечо, грива и круп богатырского коня кажутся слитками тёмной бронзы. В стороне — силуэт другого коня, тревожно насторожившегося, словно обеспокоенного приближением ночи, которая опускается на широкую степь, уходящую в лиловую даль. И кони, и полевик, и эти буйные заросли травки цветов одновременно и реальны и фантастичны. Кажется, что сама степь, озарённая последними лучами заката, породила в воображении художника фантастнче-. ские образы, и вот простые крестьянские лошади превратились в сказочных коней, а пастух —- в полевика.

Так всё, к чему бы ни прикоснулась волшебная кисть Врубеля, превращается в сказку.

Тяжело и трагично прошли последние годы жизни этого художника-поэта. Поражённый недугом, Врубель провёл их в психиатрической лечебнице. И там, когда ему становилось лучше, оп продолжал работать: делал наброски с натуры, рисовал больных и сцепы больничного быта. Именно в один из тарих периодов он создал замечательный по мастерству автопортрет, который помещён здесь, в журнале.

Печальны и тягостны были годы болезни, но жизнь нанесла художнику ещё один,, самый жестокий,, самый 'непоправимый удар. Он лишился'зрения, а значит, и своего любимого искусства,' составлявшего для него всё.

. Недолго он прожил после этого. По его картины — своеобразные, поэтические, яркие— бережно хранятся в музеях нашей страны.

Е. Журавлёва,

старший научный сотрудник " ... ' ' ' Третьяковской галереи