Пионер 1988-03, страница 14

<Jj Vvo-лли. pxX/yW п

Осу) уучлд^л^

VvajU ЛД^

1

f <*4-f)<KMuttvOj n;

^ VT 7л ?

«По сведениям войсковой разведки в районе села Хмелино оперирует банда Коробова— Попова численностью до 300 всадников... В случае обнаружения банды, не дожидаясь особых приказаний, немедленно атаковать ее и уничтожить»._э

«В районе Амелино столкновение с бандой Попова— Коробова в числе 100 сабель...»

...Бежал и был убит Антонов, угасала ангонов-щина. Выходили из лесов обманутые крестьяне.

Из приказа № 74 по 5-му боевому участку.

«В целях оказания помощи советским хозяйствам в своевременной уборке урожая приказываю: командиру 1-й роты 58-го полка и комвзвода 8-й роты того же полка оказывать полное содействие зав. совхозами № 3. 4... При выделении вооруженных команд командирам частей строго учитывать обстановку на вверенных им участках, отнюдь не ослабляя боеспособности в частях, дабы не было ущерба в выполнении и возложенных на вас оперативных заданий..,

ВРИО комвойсками 5-го участка

Голиков».

Временно исполняющий обязанности командира боевого участка - самая высокая должность из всех, которые довелось Аркадию Голикову занимать в Красно^ Армии.

...Гражданская война закончилась. Но и после ликвидации антоновщины Аркадий Голиков воевал еще долго Сначала добивал белые банды в Та-мьяно-Катийском кантоне Башкирии. Потом в Сибири, в Хакасии, на границе с Тувой, гонялся со своим отрядом за бандой бывшего колчаковского унтер-офицера Ивана Соловьева.

Это сейчас звучит красиво, даже романтично: командир полка в шестнадцать лет. Но стоит задуматься, какая тяжесть ложилась на плечи такого командира. Он стал им, когда Красная Армия только формировалась.

«Сотни и тысячи отрядов самой разнообразной численности, физиономии, дисциплины и боеспо

собности— вот внешний вид Красной Армии до осени 1918 года»,- вспоминал Тухачевский.

Три года Аркадий Голиков командовал, отдавал приказы, посылал красноармейцев в бой, может быть, на гибель, и вескость его приказам давал не только новый Дисциплинарный устав, но прежде всего личный авторитет командира. Каково заслужить, удержать такой авторитет, если подавляющее большинство подчиненных старше по возрасту, а многие так и просто годятся в отцы?

«Дорогая сестренка! Никто еще в хандру впадать не собирается, хотя мне и приходится уехать на месяц в Физиобальнеотерапевтический институт в Томск.

На днях был созван консилиум, и врачи определили: истощение нервной системы в тяжелой форме на почве переутомления и бывшей контузии, с функциональным расстройством и аритмией...

Я-то сам знал об этом уже давно. Через три дня уезжаю.

Аркадий».

...Осенним утром двадцать третьего года в Москве, в Лефортове, из ворог старинной военной больницы вышел человек в длинной кавалерийской шинели. Листья в садике напротив госпиталя уже пожелтели, ветер срывал их с деревьев, бросал на трамвайные рельсы. Поправив на плече небольшой вещевой мешок, человек зашагал по улице вниз, к Яузе.

В кармане его гимнастерки лежал аттестат № 10079.

«Дан сей от 1-го Красноармейского Коммунистического госпиталя б. комполку Голикову в том, что он при сем госпитале удовлетворен провиантским, приварочным, чайным, табачным, мыльным довольствием...»

В вещевом мешке Аркадия Голикова вместе с мылом, табаком и сменой белья лежала толстая в линейку тетрадь. На первой странице в правом верхнем углу нарисована звездочка. Ее лучи наискосок падают на слова «В дни поражений и побед».

Отныне так будет всю жизнь.

За годы эти произойдет многое. Аркадий Голиков станет Аркадием Гайдаром. Вновь, как в гражданскую, исколесит страну. 1^'дет веселым и грустным. Одержит победы, потерпит поражения... Но над каждой его рукописью, большой или малой, и всегда в правом верхнем углу неизменно появится такая же красная звездочка, как бы освещая и согревая исписанные им страницы.

Константин Федин вспоминает:

«В 19*25 году в редакцию ленинградского альманаха «Ковш» пришел высокий и очень статный молодой человек, светловолосый, светлоглазый...

Он положил на стол несколько исписанных тетрадок и сказал:

— Я Аркадий Голиков. Это мой роман. Я хочу, чтобы вы его напечатали...

На вопрос, писал ли Голиков что-нибудь прежде, он ответил:

— Нет. Это мой первый роман. Я решил стать писателем.

— А кем вы были раньше и кто вы теперь?

— Теперь я демобилизованный из Красной Армии по контузии. А был комполка».

Раньше был комполка понятно. Решил стать писателем - тоже понятно. Но кем же он был вот

Ф