Пионер 1988-08, страница 34

к полу в самом дальнем углу клетки. Глаза у нее загорелись.

Котенок принюхивался к решетке, просунул голову в клетку и сам пролез следом, и двинулся к миске с едой. И в тот же миг лисица кинулась на него, встряхнула, и тут бы кончилась кошачья судьба, если б в дело не вмешался негр. Выпучив губы, он вдруг пустил в морду лисицы такой смачный. звучный и точный плевок, что та выронила котенка и забилась в угол, мигая от страха.

Глава э. Японские обычаи

Негр Джим любил жевать табак под названием «Читанога-Чуча», который и помогал ему в делах наплевательских. Да, Джим по характеру был такой человек. Он плевал на всех и на все и в прямом, и в переносном смысле. А так-то он был добряк. Он налил малышу молока в блюдце, и скоро котенок уже мурлыкал на коленях у негра.

Вокруг них чирикали канарейки, шуршали и хрустели в клетках кролики, тихо скулила оплеванная лиса, а они сидели и мурлыкали. Котенок мурлыкал своим кошачьим нутром, а негр большим и грубым носом.

Тут звякнул колокольчик, и в лавку вошли сразу два господина. Один— в цилиндрической шляпе, другой — в клетчатом картузе. В цилиндрической шляпе был покупатель, а в картузе-то— хозяин лавки.

Господин японец Мали вовсе не был никаким японцем. Он просто-напросто нарочно так прищуривался, чтоб все думали, что он с острова Хоккайдо. Господин Мали еще в детстве слышал, что японцам больше платят, с тех пор он и начал прищуриваться.

— Послушайте, господин Тоорстейн! — воскликнул японец, сильно прищурившись.— Послушайте, в моей лавке имеется превосходная лиса! Отменный экземпляр! Для вас со скидкой!

— Лиса?— переспрашивал господин Тоорстейн, покачивая цилиндрической шляпой. А на кой же пес мне лиса?

Тут японец сделал господину доверительные знаки и сказал почти шепотом:

— Лисы, дорогой сэр, лисы в клетках украшают нашу жизнь.

— Вы думаете? усомнился господин Тоорстейн. Первый раз слышу.

— Во всех высоких домах имеются лисы,— шептал японец. И в прямом, и в переносном смысле. Вы меня понимаете?

— Я-то вас понимаю, сказал господин в цилиндре.— Понимаю в переносном смысле, а в прямом мне нужен кенар.

— И кенара возьмете, и кенара! Вот вы представьте себе. Наверху, в клетке, поет кенар, а внизу, в другой,— лиса. И вот лиса смотрит на кенара и облизывается, а он поет! Смех, и все! Самос смешное, что они оба в клетках! Понимаете? У нас, у японцев, это называется икебана!

Да нет уж,— защищался господин Тоорстейн.— Японские обычаи я чту и уважаю, но с лисой пока не будем торопиться, давайте кенара.

— О?— сказал японец.— Есть очень хороший поющий товар, но, поверьте мне, очень дорогой, привезен прямо с Канарских островов. Ему только скажешь: «тюр-люр-люр» — тут он и отвечает.

И японец Мали совсем прищурил глазки и сказал канареечным голосом:

— Тюр-люр-люр-люр-люр!

И кенар немедленно дернулся, встал в позу и запел. Он действительно пел очень хорошо, заливался, и было видно, как ходит в его горле канареечная горошинка.

Господин Тоорстейн долго слушал кенара, потом они торговались, выбирали для кенара изумительной красоты клетку с цейлонскими колокольчиками, пробовали на вкус канареечное семя, причем японец кричал: «.Отличное семя! Я могу хоть два кило сразу съесть!»— и жевал, жевал это семя и глотал его с наслаждением нарочно, чтоб завлечь господина Тоорстейна в болото больших платежей, и завлек, и, когда господин расплатился и ушел с кенаром, японец снял кепку, вытер пот, сел на табурет и сказал:

— Фу, черт, устал, как собака. Не знаю прямо. Джим, что делать с этой лисой? Никто не хочет покупать. А надо бы продать ее поскорее, боюсь, сдохнет.

Не бойся, маса,— ответил негр, это крепкая лиса. Она хочет есть, значит, не сдохнет. Только что чуть было котенка не сожрала.

— Какого котенка?— спросил японец и только сейчас заметил на коленях у негра мурлыкающее дитя трущоб.

— Откуда он взялся?

— Сам пришел. ⁴

— Ну если сам пришел, пускай у нас и живет. Доброму гостю у нас почет.— И японец погладил трущобного котенка.

— Садись, маса, рядом,— сказал негр.— Давай будем сидеть и гладить котенка.

— Давай.

И так они сидели и гладили котенка, и японец говорил:

— Если дело хорошо пойдет, мы скоро разбогатеем. Я-то, Джим, мечтаю слонами торговать.

— Сосед наш, господин У-туулин. купил быка,— рассказывал негр.— Здоровый бык и очень боду-чий. Роги во!

И негр широко растопырил руки, показывая быка.

Глава 6. Холодная атмосфера

'Гут снова звякнул колокольчик, и в лавку спустилась некоторая дама. Высокая и мосластая, худая и грязноватая, это и была подруга господина японца с тихим и лижущим именем Лиззи. При ласковых стечениях обстоятельств японец будто облизывался, с удовольствием растягивал букву «з»: Лиззззззи...

— Продал лису?

— Пока не удалось, голубушка Лиззи,— ответил японец, жмурясь— Десять долларов давали,— врал он.- Но я стою на своем. Двадцать, и никаких скидок!

Десять давали, и ты не продал? - изумилась Лиззи.— Ну и дурак, а еще японец! А это кого вы гладите?

Мы гладим котенка,— ответил японец, и тут они с Джимом стали гладить особенно вдумчиво.

— Зачем нам трущобный котенок?— спросила Лиззи.— Какая в нем выгода? Пускай Джим бросит его на двор скобяного склада. Хватит и того, что лиса воняет на весь дом. не хватало еще блох трущобных!

®