Пионер 1988-08, страница 42

У-туулин,— потому что они грабят честных собственников.

И он выстрелил, и черный кот-пират, новоявленный папаша Рваное Ухо, свалился с крыши, потому что пуля попала ему в лоб. И тут мы должны снять шапки в честь и в память старого пирата, если, конечно, шапки наши не из кошачьего меха.

И тут объявилась Шамайка. Она должна была объявиться по всем законам судьбы и литературы. И она объявилась. Она шла по гребню крыши, след в след за Рваным Ухом, и господин У-туулин навел на нее винтовку. И тут, вероятно, закончился бы наш рассказ, если б не одно обстоятельство. Шамайка тащила в зубах огромную дохлую крысу.

— Не стреляйте, маса, не стреляйте,— сказал негр Джим.— Ведь это кошка-крысолов. А у вас во дворе скобяного склада очень много крыс. Сами вы их не перестреляете.

Господии У-туулин почесал во лбу.

— Твоя правда, негр,— сказал он.— Эта кошка достойна жить дальше.

Глава 18. Пульс кролика

Джим с крыши заметил, куда отправилась Шамайка, и пошел по следу. Осторожно заглянул он в ящик из-под сухарей, увидел в ящике кошку, кролика и дохлую крысу и накрыл ящик доской.

— Господин японец! — кричал он, втаскивая ящик в лавку.— Господин японец! С вас полтора доллара!

Японец заглянул в щелочку и стал всплескивать короткими руками:

— Это сенсационные обстоятельства! Джим, ты гений, получишь два.

— За что два доллара такому обалдую? — спрашивала Лиззи, как всегда спускаясь в подвал из спальни.

— Смотри, хозяйка! Вот где пропавший крольчонок, а ты-то думала, что я его сожрал!

— Хватит с тебя и двадцати центов,— ворчала Лиззи.

Я всегда чувствовал,— сказал японец,— что в этой кошке заключаются деньги. Но теперь я знаю, как их из нее извлечь!

Такие афиши расклеивал Джим в переулках, и народ валил не то что валом, но некоторые любопытные заходили посмотреть на редкое сожительство. Пришла и мадам Дантон с тремя молодыми подругами.

— Ах, какая редкость! Какое великолепие! — говорила она.— Среди людей это уже не встречается! Подберите кролика для моей Молли. Пусть и она живет с кроликом.

— Сию минуточку,— радовался японец.— Сей

час подберем кролика, способного жить с кошкой. Вам подороже или подешевле?

— Мне средненького черного цвета. Моя Молли беленькая, а кролик пусть будет черным.

— Какой вкус! — восклицал японец.— Изысканность! Черное и белое— это цвета королевской мантии! Изыск! Изыск!

И он всучил мадам Дантон вислоухого кролика, который все это время равнодушно хрустел морковкой.

Заявился и господин Тоорстейн, который всякий раз надевал новый головной убор и теперь был в жокейской кепочке с чудовищно длинным козырьком.

— Лиса издохла,— сказал господин, входя в подвал.

— Не может быть! — вскричал японец.— Это она притворяется! Лисы, дорогой сэр, очень ловко умеют притворяться! Она и у меня сдыхала раз двадцать и, заметьте, дорогой сэр, она сдыхала нарочно. Вы пробовали пульс?

— Какой еще к черту пульс?

— Лисий пульс.

— Никакого пульса я не пробовал.

— И очень напрасно, очень. Где сейчас лиса?

— На помойку выкинул.

— Ай-я-яй! — воскликнул японец.— Чудовищная ошибка! Она издохла нарочно, специально, чтоб вы выбросили ее на помойку. Ах, какой недосмотр. Теперь ее уже, конечно, нету. Она ожила и убежала.— И тут японец мигнул Джиму, и негр взял лопату, стоящую в углу, и сказал, покряхтевши:

— Пойду морковь вскопаю.

А японец тарахтел дальше:

— Но давайте не будем говорить о печальном. Лиззи, Лиззи, посмотри, кто к нам пришел!

Вот это сю-ю-юрприз! — завопила Лиззи, спускаясь, кудлатая, из спальни.— Как здоровье почтеннейшей лисы?

— Сдохла,— изрек господин Тоорстейн, несколько оживляясь при виде кудлатой Лиззи.

— Не сдохла! Не сдохла! — радостно гомонил господин Мали.— Это она притворилась! Ты помнишь, Лиззи, как она у нас нарочно притворилась? Но давайте поглядим на редкое сожительство. Давайте согреем кофию и будем наблюдать за редким сожительством кролика и кошки. Какой богатый материал! Дарвина бы сюда!

Лиззи подала кофий, все уселись за стол, и Лиззи пристроилась рядом с господином Тоор-стейном.

— Давайте понаблюдаем,— говорила она, подталкивая локотком господина,— за редким сожительством.

— Наблюдайте, наблюдайте,— кричал японец.— А я буду делать научные записи!

Тут японец достал замусоленную тетрадь и принялся строчить в ней научные закорюки, а Лиззи всячески подливала кофию почтенному господину.

Господин Тоорстейн хрюкал, стараясь поймать Лизэ и за ушко и особо не смотрел ни на кошку, ни на кролика, который, между прочим, лежал в клетке без движения, а Шамайка облизывала его. В какой-то момент взор господина Тоорстейна прояснился, он присмотрелся к кролику.

— Кролик-то,— сказал он,— кажись, тоже издох. Попробуйте у него пульс.

ОКОНЧАНИЕ В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ.

<Ю

сгмтегло

хнщнтшщпя

Я Т&М1v

гИАЛИ