Пионер 1988-09, страница 8

Существует ли на свете Простоквашино?

Не спешите с ответом, потому что я хочу задать вам еще один вопрос: можно пи написать повесть вдвоем, совершенно не зная языка доуг друга?

Теперь подсказываю: на оба вопроса следует отвечать только «да». Я не шучу. И чтобы не запутать вас окончательно, начну по порядку.

Простоквашино существует. Добраться туда очень просто. Надо сесть в первый вагон электрички, на Ярославском вокзале в Москве, вылезти на станции Клязьма, пройти вперед, повернуть налево... А там, кто догадливый, сам увидит...

Именно таким образом я и лопал в Простоквашино. Первым, кого я там увидел, оказался, конечно. Эдуард Успенский, который все это Простоквашино и придумал. Но он был не один. Рядом с ним сидели две очень симпатичные дамы. Все трое никакого внимания на меня не обратили, а продолжали бурно жестикулировать и что-то обсуждать. До меня долетали лишь какие-то странные слова: макулатура, байоикл, Холланд. пионерлагерь, тзйпрекордер. русская национальная лошадь, френдшип, перестройка, грамдмазер, Советский Союз...

— А чего это вы тут делаете? - поинтересовался я, когда понял, что абсолютно ничего не понимаю.

— Это— голландская писательница Элс де Грун. А это— Наташа Герасимова. Она знает английский язык. Мы повесть сочиняем,— наконец заметил меня Эдуард Успенский.

— На каком же языке будет повесть?

— На всех! — скромно сообщил Успенский.

— А как вы друг друга понимаете?

А мы через Наташу друг друга понимаем. И еще по-всякому...

Может быть, они и понимали друг друга по-всякому, а я. если честно, не понимал совершенно.

— Все очень просто,— объяснил Успенский.--Я знаю русский. Наташа русский и английский, Элс — английский и голландский. Вот такая цепочка, ясно?

— Пока не совсем.

— Можно еще проще. Через Наташу мы высказываем друг другу свои мысли по поводу сюжета и прочих коллизий повести. Потом Элс пишет свою часть по-голландски и сама переводит на английский. Я в это время пишу свою часть, разумеется, по-русски. Наташа же переводит с английского на русский то, что написала Элс, и с русского на английский то, что сочинил я. Далее Элс переводит мою часть на голландский и начинает

вносить свои поправки, А я вношу поправки в написанное ою. Затем мы вновь передаем всо написанное Наташе и начинаем сочинять по новой. Я же говорил— все очень просто.

Простым мне это, откровенно говоря, не показалось. Мало того, я никогда не подозревал, что так можно сочинять повесть. И поэтому спросил:

— Как вам вообще могла такая идея в голову прийти?

Элс сразу становится серьезной:

— После одной из антивоенных демонстраций я почувствовала себя какой-то бессильной. Мы протестовали против установки у нас американских ракет. Но ракеты все равно установили. И тогда я поняла: неважно, где ты живешь— на Западе или на Востоке. У нас много общих проблем. И лучше их решать не по раздельности. а вместе. Я решила ехать в Москву. Меня пугали этой поездкой. Даже угрожали. Но я поехала. И не жалею. Здесь я встретилась с Эдуардом, которого знала по книгам. Нам очень захотелось, чтобы голландские дети больше узнали о советских детях, а советские -о голландских. А главное — чтобы они подружились. И тогда мы решили написать эту повесть. Мы не боялись. что она не попучигся. Ведь мы сразу стали понимать друг друга через Наташу и еще по-всякому...

— Boi как это «по-всякому»?

— Следите за ходом моей мысли,— улыбается Элс.— Всо дети мира понимают друг друга. Даже не зная языков, они умудряются все-таки разговаривать и понимать. Мы — детские писатели. Значит, мы должны понимать детей своих стран. Но если дети наших стран понимают друг друга, то и детские писатели обязаны понимать. Вот что означает «по-всякому». Я не очень запутанно объяснила?

— Да нот. Теперь ясно.

Остается только сказать, что повесть эта уже написана. Как и обещал Эдуард Успенский, ее прочтут на разных языках — английском, французском, голландском... Но первыми ее прочтете вы, читатели «Пионера». И, конечно, по-русски. Она писалась в Голландии и под Москвой. Сразу на трех языках. Но написана она все же по-простоквашински. Вернее, по-нашенски— на языке всех детей мира. И в этом вы можете убедиться сами. Повесть «Год Хорошего Ребенка» начинается со следующей страницы.

Николай Ламм