Пионер 1989-09, страница 31

Зпоха Екатерины украсила Кремль одним из красивейших и значительнейших по исторической судьбе зданий, которое долго называли Сенатом. Здесь действительно находились два его департамента, Матвею Казакову пришлось решать сложнейшую задачу: встроить здание в пустое пространство в форме неправильного треугольника, образованное другими кремлевскими зданиями. Само по себе это не так уж трудно для такого мастера, но ведь здание должно быть достойным кремпевского ансамбпя, и чтобы не чувствовапось втискивающего насилия. Казаков решил задачу с присущим ему бле-ском. Сенат стап одним из украшений Кремпя, даже требовательные современники называли его «мастерским произведением вкуса и изящества».

В этом здании с переездом Советского правительства в Москву разместипся Совет народных комиссаров, тут же находилась и квартира Владимира Ильича, ставшая после его смерти музеем. Кто не знает этого скромного и опрятного жилища с мебелью в белых чехлах, жилища, где не было ничего лишнего, никаких украшений, лишь самое необходимое для жизни и работы.

В екатерининские дни над Кремлем нависла грозная опасность. Императрица решила кардинально перестроить Кремль и поручила это гениальному и безудержному Василию Баженову. Проект его был грандиозен, предерзостен, невероятно талантлив и ужасен, ибо уничтожал исторически сложившийся ансамбль Кремля. Вместо стен, служивших оградой дворцам и храмам, и всех башен, Баженов спроектировал сплошной ряд зданий и как бы стер с московского неба дивный силуэт Кремля. Расчищая место для строительства, снесли много прекрасной старины: Кирилловские и Крутицкое подворья, все здания коллегий. Была произведена в присутствии импера

трицы торжественная закладка дворца, крайне взволновавшая всю Европу. Считалось, что Россия истощена в изнурительной войне с Турцией, а тут императрица готова выбросить двадцать миллионов рублей на свою роскошную прихоть. Екатерина достигла своей цели: припугнула недругов, благополучно закончила войну, а баженовский проект— кому он нужен? О Кремле и думать забыли. Трагедия для художника и спасение древней памяти. Деревянный макет баженовского Кремпя можно увидеть в музее архитектуры в Донском монастыре.

Последним перед революцией масштабным строительством в Кремле явилось возведение Константином Тоном в середине прошпого века Большого Кремлевского дворца на месте старого дворца Растрелли. В свое время это вызвало шумное неудовольствие москвичей. Тона не любили за сухость и холодность, за псевдорусский характер его построек. Эти же качества обеспечивали ему стойкое благоволение Николая I. Будем справедпивы: Тон стремился восстановить в новом блеске древнее русское зодчество, увести нашу архитектуру от слепого подражания западноевропейским образцам. И за это заспуживает бпагодарности. Другое депо, что он не был готов к осуществлению такой задачи. Изучение древнерусского зодчества топько начиналось, и ему просто не хватало знаний. А произвопь-ные измышления не всегда повко сочетались с истинными мотивами древней архитектуры. Но Тон умел хорошо ставить свои здания. Как великолепно стоял храм Христа Спасителя, и Большой Кремлевский дворец добирает величия вознесенностью над Москвой-рекой, и нельзя представить себе Кремля без него.

Многие считают, что Посохин первым посягнуп на кремлевскую старину, встроив сюда Дворец съездов. Это вызвало не меньше нареканий, чем дерзость Тона, произносилось даже слово «кощунство». Между тем в исходе двадцатых— начале тридцатых годов И. И. Рерберг построил на Ивановской площади. на месте Чудова и Воскресенского монастырей, бопьшое здание с колоннами, где впоследствии разместился Президиум Верховного Совета СССР. Возможно, к этому отнеслись спокойно, поскопьку здание Рерберга стипизовано под классицизм и не беспокоит глаза. А дворец Посохина являет сугубо современные формы. Должен признаться, сам я не выработал к нему однозначного отношения.

Если отвлечься от Кремля, то это, наверное, самая удачная работа Посохина. Впрочем, тут и вообще все непросто. Вспомним, что еще в XV веке москвичи возмущались дерзновенным покушением Ивана III на московскую старину. Ведь наши далекие предки не ощущапи своей древности, они были столь же «современны» в своих днях, как мы в исходе двадцатого столетия, исполнены пиетета к старине и гнева против ее разрушителей. И Петр покусился на Кремль, построив Арсенал. При Екатерине был снесен последний боярский дом — Шереметева, Крутицкое подворье, и Матвей Казаков возвел здание Сената. При «ревнителе казенного благопопучия Валуеве», как презрительно называют его историки, было снесено здание государева дворца, Троицкое подворье, Цареборисов дворец, Сретенский' собор, чтобы было где размахнуться Тону. Выходит, и в доброе старое время не очень-то тряслись над стариной и не считалось преступлением подновлять кремлевский ансамбль. А ведь мы не в претензии. Гпядишь, пет через сто и Дворец съездов будет казаться столь же естественной и необходимой частью Кремля, как творения Казакова и Тона.

29