Пионер 1990-11, страница 58

Главный приемный кабинет папы находится в Кловенфорде, городке значительно больше Торн-хилла, где находится и сама больница. Но у него имеется небольшая приемная и дома.

Джон прошел через прихожую в его кабинет — Сюзи и Мэгги там преспокойно играли. Они положили самую большую куклу Мэгги на тахту для осмотра пациентов и были целиком поглощены операцией. Сюзи орудовала инструментами, взятыми из папиного стерилизатора.

Кажется, я никогда не видела маму такой сердитой. Нам раз и навсегда запретили играть в папином кабинете и заходить туда без разрешения. Сюзи это прекрасно знает. Мэгги тоже знала — папа се предупреждал, я сама слышала. Конечно, они знали, поэтому постарались пробраться сюда так, чтобы их никто не заметил, через улицу — их мокрые плащи кучей валялись на полу.

Мама сказала:

— Я слишком сердита, чтобы отшлепать вас или даже подумать об этом. Вы получите трепку, когда вернется отец. Ну-ка, отправляйтесь обе наверх и раздевайтесь. Мэгги, ложись в постель и лежи, пока я не позову тебя. А ты, Сюзи, будь любезна, возвращайся сюда, ложись на кушетки в приемной и укрывайся одеялом. Я не хочу, чтобы вы оставались вместе, и требую, чтобы вы хорошенько обо всем поразмыслили, причем серьезно.

Они начали собирать мокрые вещи.

— Нет, нет,— сказала мама,— все оставьте здесь, как было. Пусть отец посмотрит, что вы натворили. На улицу не выходите, идите через дом и сделайте все, как я велела. Немедленно.

Они подчинились. Немедленно. Я еще не видела Мэгги такой послушной.

В постели Мэгги принялась реветь — сверху раздавались громкие, драматические рыдания. В приемной Сюзи лежала на кушетке беззвучно, повернувшись к стенс. Мама словно не слышала завываний Мэгги. Джон спустился вниз со своими книгами.

— Извини, Джон,— сказала мама,— постарайся сосредоточиться, если сможешь.

— Все в порядке, мама,— довольно мрачно ответил Джон.— Если тебя это не бесит, то уж мне и вовсе до лампочки.

Через час Мэгги спустилась по черной лестнице вниз и, состроив обиженную, но кокетливую гримаску, обратилась к маме:

— Простите меня, тетя Виктория, мы не знали, что ведем себя дурно.

— Отправляйся наверх и ложись,— сказала мама.

— Но ведь я сказала, что виновата, тетя Виктория!

— Я очень рада, что ты это понимаешь, но все же, Мэгги, иди наверх и ложись. Я скажу тебе, когда можно будет спуститься вниз.

Мама говорила очень тихо, холодно, и Мэгги подчинилась. Потом она начала было опять реветь, но вскоре затихла.

Роб перестал заводить пластинки, и мы вдруг заметили, что его губы дрожат.

— Роб, милый, что с тобой?— спросила мама.

— Я хочу к Сюзи,— сказал Роб. 6i

— Мне жаль, Роб, но Сюзи нужно оставить Я в покое. ч

Роб слез со стула, подбежал к маме и, обхватив Р

ее коленки, уткнулся в них лицом. ц

— Но я хочу к Сюзи! * Мама отстранила его.

— Нет, Роб. Сюзи останется одна. Давай пой- р дем к фортепиано и споем что-нибудь, пока не

вернулся папа. Ты пойдешь с нами, Вик?

Я понимала, что мы пели не только для того,

чтобы развлечь Роба, но и для Сюзи с Мэгги тоже. и

Папа пришел домой в этот вечер раньше, чем в,

обычно, но нам показалось, что никогда еще его не т: было так долго. Пришел Джон и спел вместе

с нами «Моллюск и устрица», «Свет Эддиссона» м

и «Ты пойдешь по большой дороге» — наши старые Д

любимые песенки. Когда вошел папа, он сказал: м

— Какая славная семейная картина! А где же с: девочки? н

И мама ему все рассказала. Я была ужасно рада, что я не Сюзи и не Мэгги.

Дело не в трепке. Главное— разговор с папой. и

— То, чем вы играли,— не игрушки,— говорил

он, входя с ними в кабинет.— От этих инструмен- а

тов зависит жизнь людей. Именно поэтому я за- а

претил вам играть в моем кабинете. Ты знала, п

Сюзи, и должна была объяснить Мэгги. 31

Дверь за ними резко захлопнулась. Но это было о.

еще не все. Порка и рев были впереди. п

Впервые в этот вечер можно было сказать, что ч

Мэгги в чем-то раскаялась. Обе «укрощенные» №

сидели за столом заплаканные, с покрасневшими д; глазами. Впервые Мэгги ела молча — обычно за

столом только ее и слышно. ci

Но потом она выкинула такое, чего никто из нас не посмел бы сделать, да нам бы и в голову не

пришло. Только Мэгги могла до такого до- ci

думаться. д

В тот вечер папа вел прием на дому: он обычно это делает дважды в неделю. Он начал прием сразу

после обеда. Огни его кабинета освещали вяз за м

окнами комнаты Роба и Джона — правда, теперь у. это была наша с Робом комната. Я лежала в кровати, слушала, как похрапывает Роб, и смотрела, как свет из кабинета .пьется на большие листья

вяза, окрашивая их в желтый цвет. Мне было ч

уютно и хотелось спать. Я уже привыкла к широ- П

кой кровати Джона. Обе кровати — большая Джо- п

на и маленькая Роба — сделаны из светлой сосны, о: две стены тоже обшиты сосной, гладкими, как

шелк, старыми досками почти полуметровой ши- >н рины. Две другие стены оклеены голубыми обоями м с узором из снежинок. На стене против кровати г< висит большая картина. На ней — плывущий под п-парусами корабль, волны голубые, а по небу мчатся белые облака. м

Итак, я лежала в просторной кровати, и вдруг

раздался крик, душераздирающий крик. На Мэгги м

это было не похоже, и вообще ни на что не похоже. с

Я такого никогда не слышала. Я села в постели — н<

сон как рукой сняло,— и вдруг крик повторился. п;

Он доносился из папиного кабинета, но я не могла bi

представить, что там могло случиться. Так еще и.

никто не кричал, даже маленькие дети, которые 3£

54