Техника - молодёжи 1935-01, страница 10

люди октября и? комсомола

Л. ЖИГАРЕЗ

И слепому полету

Ag^jfeW Самолет с большой скоро-

стью шел на снижение почти вертикально. Несмотря на все усилия Шемякина удержаться на месте, тело его отрывалось

ЯЬ**^ от сиденья, внутренности под-^^Hjfljj^^ катывались к горлу, сердце I замирало.

Инструктор выровнял Mall^ шину и дал газ мотору. На минуту стало легче, но в следующий момент острота ощущений усилилась. Самолет перешел в скольже? ние и с еще большей скоростью начал падать боком вниз. Шемякина с силой прижало к борту, и он рванулся в обратную сторону, стремясь своим телом восстановить равновесие самолета.

Но вот инструктор выровнял машину, включил мотор, и повел машину строго по прямой. Шемякину казалось, что самолет, слегка покачиваясь, неподвижно висит в воздухе. Только рокот мотора и показания приборов говорили ему, что самолет летит с огромной скоростью и на большой высоте.

Перед глазами Шемякина система управления самолетом находилась в движении. Вел самолет инструктор. Он сидел сзади, в кормовой кабинке, но Шемякин мог наблюдать каждое его движение благодаря параллельно действующему двойному управлению.

Вот инструктор слегка накренил самолет, и ручка управления в кабинке Шемякина отошла немного в сторону. Вот самолет пошел вверх, и Шемякин снова увидел изменение положения ручки. Он не раз порывался спросить инструктора, но тотчас вспоминал, что в грохоте мотора инструктор все равно его не услышит.

Ручка управления стала неподвижной, и Шемякин услышал в трубке слухового телефона голос инструктора:

— Берите управление.

Не раздумывая, Шемякин ухватился за ручку. Он знал свойство устойчивости само

лета. В спокойной атмосфере самолет, поставленный в горизонтальное положение некоторое время может лететь почти сам собой. Когда более сильное колебание слоев воздуха или другие внешние причины выводят самолет из равновесия, — тогда пилот с помощью органов управления возвращает ему естественную устойчивость.

Шемякин это отлично знал, но, когда взял управление, забыл обо всем. Ему казалось, что это он ведет самолет. Ведь это он сжимает в руке рычаг управления, ведь это его ноги уверенно лежат на педалях руля пово-ротов. Блаженное состояние! Он вспомнил недавний разговор с одним из курсантов и подумал: «Говорил же я ему, что научиться летать совсем нетрудно».

Радостные мысли оборвал инструктор.

— Дерешь!—прохрипело в телефонной трубке.

Шемякин недоумевал. Он увидел, что нос самолета задирается кверху и инстинктивно отдал ручку от себя. Нос самолета принял горизонтальное положение, а потом «клюнул».

— Жмешь!—услышал Шемякин и взял ручку на себя. ,

Молниеносно реагируя на замечания инструктора, Шемякин, ничего не понимая, инстинктивно угадывал, в какое положение нужно было ставить рукоятку управления.

Это был первый вывозной полет курсанта Шемякина. Инструктор остался доволен.

Анатолий Шемякин в авиацию прорвался с боем. Его не пускала «на летчика» комсомольская организация, потому что он долго проучился в школе торгового ученичества и должен был работать в сельо^ой кооперации. Шемякину с трудом удалось добиться соей цели, и в 1928 г учиться его отпустили. Вступительные экзамены в летную школу Шемякин сдал на «отлично».

Он уже видел себя летчиком, но произошла «катастрофа». Это было в кабинете