Техника - молодёжи 1944-01, страница 13

измерение

Олег ПИСАРЖЕВСКИЙ

вля тем» самым вязкость стали, мы одновременно снижаем ее прочность.

Разрешая эти противоречия, металловеды добавляют в сталь разные примеси и, няя температуры термической обработки, стремятся, повышая вязкость стали, максимально сохранить при этом ее прочность.

Но техника быстро развивается. Быстрорежущая сталь уже не удовлетворяет скорости «резания, достигаемой на современных станках; конструкторская мысль идет вперед и, создавая новые изящные и легкие машины, требует также новых сверхпрочных сталей

На помощь изысканию таких материалов идут новые усовершенствованные методы испытаний: рентгеновский анализ, электронный микроскоп, магнитные и электрические приборы. Развивается сложная и увлекательная наука о физических свойствах металлов — металловедение.

Познание природы стали привело нас от теории магнитной жидкости Перрета к атомной кристаллической решетке; закалку стали в теле раба сменила высокочастотная закалка на сложнейших электрических аппаратах с колебанием тока 20 ООО периодов в секунду.

И для каждого начинающего изучать металл стальная конструкция машины, сверло или даже простой железный гвоздь — это увлекательная книга о том, как великий архитектор — природа — строит кристаллическую структуру стального сплава, как могучий человек, заглянув в тайны стали, применил тепло и научился по своему желанию менять ее чудёсные свойства.

ГИДРАВЛИЧЕСКИЙ МОТОР

На заводе внутришлифовальных станков сконструирован гидравлический мотор, с помощью которого можно изменять вращение Шпинделя, В обычныя коробках скоростей, которыми оборудованы станки, выбор скоростей ограничен, а конструкция механизма сложная

Гидравлический мотор допускает непрерывное плавное изменение числа оборотов, без остановки станка для переключения шестерен. Без труда нажимая на рукоятку крана и таким образом изменяя количество масла, поступающего в цилиндр мотора, можно изменить количество оборотов в минуту от 50 до 1 100.

Гидравлический мотор можно вмонтировать в любой станок.

Мы ценим глазомер, мы гордимся уменьем определять расстояния с первого взгляда. И в то же время мы вынуждены с детства приучать себя обходиться без про. странства на рисунке, на фотографии. Люди не сразу научились рисовать. Египтяне рисовали ближайшие предметы так, как они их видели. Если же они хотели изобразись несколько предметов, удаленных на разную глубину, то над первым рисунком они помещали план расположения в пространстве др|угих, более удаленных предметов, то есть рисовали их вид сверху. Совместить в одной плоскости близкие и далекие предметы они не умели. Современная живопись началась с тех пор, когда было сделано величайшее коллективное изобретение: найдена линейная перспектива. Леонардо да Винчи так и говорит о ней: это «тончайшее исследование и изобретение, основанное на изучении математики, которая силой линии заставляет казаться отдаленным то, что близко, и большим то, что невелико*. Леонардо прав, говоря, что перспектива — это «повод и кормило живописи». Пространство со всеми его тремя измерениями— высотой, шириной и глубиной— с помощью перспективы удается искусственно заключить в плоскость, которая только двухмерна. Учение о перспективе выросло в целую научную дисциплину. И в то же время история техники современной живописи — это история непрерывной борьбы таланта с теми ограничениями, которые безнадежная плоскость холста налагает на свободу выражения образа.

С. П. Иванов, изобретатель экранной системы стереоскопического кино, по профессии художник. Он работал в музее Революции над художественным оформлением выставок.

Меня интересоьало, как он пришел к идее стереоскопического кино. Мы обсуждали с ним древний вопрос о стимулах изобретательского творчества. И он вспомнил- острое чувство неудовлетворенности, которое он испытал в музее перед панорамой строительства Кузнецкого комбината. Это было огромное десятиметровое полотно, загибавшееся перед зрителями двумя краями в полукольцо. Технически картина была выполнена хорошо. Но ощущения грандиозности великой стройки она все-таки не давала. И это не было виной художника. Живописные приемы своей искусственностью никогда не могут создать полной иллюзии живого пространства.

— Так и хочется пробить полотж кистью, чтобы сделать предметы выпуклы ми, хотя и сознаешь, что это не выход,— шутливо закончил свой рассказ Иванов.

Мир богат, он живет в трех измерениях Любое его изображение неизбежно двух мерно. Оно обедняет его. Из недовольств этим и родилась идея изобретателя. Ива нов все-таки «пробил плоскость», но » кистью, как он шутил, а светом.

Мечту о наделении искусства простран ственным зрением он сумел связать с ки но, с этим наиболее массовым зрелищем.

Иванов подошел к заинтересовавшей ег проблеме, как ученый, продумал ее, исход из самых общих физических законов зре ния. Его мысль не была скована уже го товыми, сложившимися формами стереоскс пического кино. Научный сотруднн лаборатории Всесоюзного объединения точ ной индустрии Качкачьян показал ему себя в лаборатории модели всех и^векпиы систем стереоскопического кино в дейст вии. Качкачьян поставил себе целью прс верить различные системы, предлагавшие^ на Западе, чтобы лучшую применить у на( Они вместе просмотрели все, что был сделано до сих пор, и оба пришли к з* ключению, что нет ни одной системы, ко торую можно было бы широко распростра нить.

Иванов не хотел верить в безнадежное самой идеи пространственного кино. О стал искать принципиально новый пут для решения этой проблемы. Этот пут ему подсказала физическая оптика.

В чем своеобразие найденного им ренк ния? На этот вопрос нам поможет отв* тить сравнение с прежними способами р« шения этой же задачи.

Условия ее определяются особенностям нашего пространственного зрения.

Мы сразу можем сказать, какие из пре. метов ближе к нам, а какие дальше. М резко различаем плоскую картину, имек щую только два измерения: ширину и вь солгу, от живого пейзажа, который облад4 ет и третьим измерением — глубин» Ощущение рельефа, пространства, объём мы получаем г вным образом благодар совместной работе наших глаз. Расстоян» между ними всего около семи сантиметра Но этого достаточно, чтобы глаза виде/ в живой природе уже не совсем одкнак» вые картины. Разные картины восприм маем»*- обоими глазами, сливаются ш мозг Их сочетание я создает ощущение глуfr

i\