Техника - молодёжи 1994-04, страница 24

На переднем крае науки

Вадим ОРЛОВ,

научный обозреватель

3

2,

ОТ ПРОСТРАНСТВА К РИСУНКУ

Наука фундаментальная отличается от прикладной особыми правилами, среди которых одно из главных — добывание знаний «про запас». Например, вы делаете энергетическую установку, работающую на основе неких ядерных реакций. Но тогда, чтобы конструкция получилась удачной и к тому же могла быть усовершенствована в будущем, знать про эти самые ядерные реакции надо в 10 раз больше того минимума, без которого могут обойтись разработчики.

Академик Борис Викторович Раушенбах поставил перед собой задачу создать 10-кратный запас знаний в области, весьма удаленной от практической космонавтики, где он проработал не одно десятилетие. Эта область — общая теория перспективы, изучение способов передачи пространства и объемов на плоскости картины. Художники всех стран за многие века накопили огромный пространственно-изобразительный опыт. Но он, увы, носит эмпирический характер, напоминая скорее свод многочисленных приемов, нежели законченную теорию. Б.В. Раушенбах усмотрел возможность такую теорию создать, чему в немалой степени помогает современное развитие знаний о закономерностях зрительного восприятия.

Кстати, к проблеме передачи перспективы на плоскости отечественная научная мысль возвращается после длительного перерыва, как бы очнувшись от летаргического сна. В 20-е годы серию работ, посвященных анализу пространственности в художественных изобразительных произведениях, написал человек поистине беспредельной талантливости — священник П.А. Флоренский. Почти на 70 лет был задержан путь этих исследований к читателю, и лишь недавно они увидели свет. Тем же вопросом занимался в 20-е годы профессор Н.А. Ры-нин, преподававший начертательную геометрию в Ленинградском институте инженеров путей сообщения. Ему повезло больше: он сумел издать свои труды, но они давно стали библиографической редкостью.

И вот теперь любой желающий поломать голову над секретами втискивания трех измерений в два может обратиться к фундаментальной монографии Б.В. Раушенбаха «Системы перспективы в изобразительном искусстве. Общая теория перспективы». Сделаем это и мы, чтобы по крайней мере выделить главную идею автора и обозначить оригинальные результаты, к которым он пришел. Но сначала вспомним, как отображали на плоскости объемные предметы и пространство в целом.

Вот два варианта рисунка обсаженного деревьями квадратного пруда. Один привычен для нас, на нем пруд показан по правилам центральной (линейной) перспективы. Другой выполнен по методу, который бес

сознательно применяют маленькие дети и который широко использовался в египетской и других культурах. Если бы рисовальщики — древний египтянин и современный человек — вместе посмотрели бы на свои творения, то непременно высказали бы взаимные претензии. Применение центральной перспективы египтянин критиковал бы примерно так:

— Изображение слишком запутанное и совсем неверное. Форма пруда искажена. Это скорее неправильная четырехсторонняя фигура, чем квадрат. В действительности деревья расположены вокруг пруда симметрично, а по отношению к земле находятся под прямым углом. К тому же все они одинакового размера. А тут некоторые из них попали в воду, одни из них перпендикулярны к земле, другие же сильно наклонены; часть значительно выше остальных.

Наш же современник о рисунке египтянина скорее всего заметил бы, что таким пруд можно увидеть разве что с воздушного шара или самолета. Выразил бы и недоумение по поводу передачи положения деревьев, которые почему-то лежат на земле.

И все же ни один из двух вариантов нельзя рассматривать как в чем-то ущербный. Каждый своеобразен, каждый имеет право на жизнь, а примененные в них приемы не лишены определенных преимуществ. Конечно, перспектива сокращает одни размеры и растягивает другие, но она заставляет предметы ВЫГЛЯДЕТЬ правильными. Ребенок же, как и древний египтянин, подходит к делу буквально, не проводя различий между объектом и его изображением. Ведь если пруд квадратный, то и рисовать его следует квадратом, полагают они. Деревья, стоящие перпендикулярно береговой линии, также составляют с ней прямой угол, хотя современному европейцу, чье восприятие воспитано на иных традициях, они представляются лежащими на земле.

Вопреки распространенному мнению, детский способ рисования — не такая уж архаика. Историк московской архитектуры А.А. Тиц, изучив чертежи и планы столичных кварталов за несколько столетий, обнаружил, казалось бы, невероятное: фасады расположенных вдоль улиц домов изображались как раз «по-детски», то есть лежащими на земле. Этот прием применялся вплоть до середины XVIII века, им пользуются и в наши дни составители туристских карт. Кстати, такие чертежи именно благодаря своему буквализму и отсутствию искажений в размерах легко читаются. Вы точно представляете, в каком месте здания расположена въездная арка, какой она ширины и высоты.

Известно и другое. По законам центральной (линейной, ренессансной) перспективы предметы передаются как сужающиеся в

t'Tfl 1 ж «Чат^т/ЕЧШ

шКМШЯГФ1^Ш

Детский рисунок: дорога, обсаженной js-ревьями.

глубину, в сторону горизонта. Однако есть немало картин, где они, напротив, несколько расширяются по мере удаления от зрителя. Так изображаются, например, подножия святых на древнерусских иконах. Что, с позиций современной теории восприятия, вовсе не причуда или неумение рисовать. Оказывается, близкие предметы мы часто видим в слабой обратной перспективе. Иконописцы знали об этой особенности зрения и учитывали ее.

Особенности работы системы «глаз плюс мозг» Б.В. Раушенбах как раз и положил в основу своего исследования. Ученый осознал, что принципы, которыми сознательно или бессознательно руководствуются художники,— дело вторичное. Они вольны выбирать ту или иную систему перспективы, но в любом случае не могут игнорировать преобразующую деятельность человеческого мозга.

О каком же преобразовании идет речь? Для уяснения сути дела обратимся к простым ситуациям. Вы беседуете на улице с приятелем и вдруг замечаете в 50 м от себя еще одного своего знакомого. Образы этих двух людей, отображенные на сетчгаке глаза, разнятся друг от друга очень сильно. Однако мозг трансформирует сетчаточн&е образы и не позволяет вашему собеседнику выглядеть великаном, а прохожему в отдалении — лилипутом: оба воспринимаются как примерно равные по росту. Точно так же и у зрителя, сидящего сбоку от телевизора:

Изображение прямоугольного пруда с деревьями по его берегам. Слева — картинка, построенная по правилам линейной перспективы, справа — рисунок древнего египтянина (дети нередко рисуют так же).

22