Техника - молодёжи 1945-10-11, страница 26

В марте следующего года в том же зале Петербургского университета Попов снова показывает на заседании Русского физико-химического общества работу радиоприемника» На этот раз вибратор был помещен совсем в другом здании, метров за двести от физической аудитории. Но самое главное заключалось в том, что приемник имел теперь вместо простого звонка самопишущий телеграфный аппарат Морзе. Пришла очередь Попова окончательно пленить своих слушателей. После того как приемный аппарат, повинуясь сигналам из другого здания, наклевал на лейте серию точек и тире, после того как председатель собрания собственноручно выписал все знаки мелом на доске и перевел их на буквы, присутствующие с восторженным изумленьем прочли слова: Генрих Герц. Это была первая в мире радиограмма, Слова, целые осмысленные фразы могли передаваться теперь на расстояние, без всяких проводов, свободно и незримо распространяясь в пространстве через все преграды. И тогда у присутствующих прозрели глаза, они увидели наконец истину, поняли настоящее значение того, что случилось почти год назад, на заседании 7 мая 1895 года.

Дальше начинаются прошения по начальству об отпуске хотя бы самых малых средств, чтобы? иметь возможность изготовить более совершенную аппаратуру к продолжать опыты.

Дальше на английских островах высаживается с парохода Итальянский инженер Гуильельмо Маркони, предприимчивый молодой человек с тяжелым подбородком, и при-шзит с собой запломбированные ящики, в которых, по его уверению, заключается вся тайна телеграфирования без проводов. С помощью главного шйкемера британских телеграфов Присса он сколачивает под эту тайну богатейшее акционерное общество с миллионным капиталом и через подкупленные газеты- поднимает такой шум и треск по всему миру, что даже в России для многих оказался заглушённым тихий серьезный голос преподавателя Минной школы. А когда распечатали таинственные ящики Маркони, то обнаружили там копию радиоприемника Попова.

^Дальше Попов устанавливает радиосвязь между берегом и небольшим катером, а потом между двумя кораблями, воздвигая на них первые судовые антенны. Он начинает эти опыты с расстояния в 600 метров, а кончает дальностью в 5 километров. Затем удается наладить двустороннюю связь меж--ду кораблями учебного минного отряда, раздвинув границы передачи до 11 километров. С того момента открывается эпоха взаимных переговоров по радио.

Дальше Рыбкин обнаруживает возможность принимать радиосигналы на-слух» через трубку телефона. И Попов создает первый телефонный¹ радиоприемник со слышимостью до 45 километров. А Рыбкин становится первым в мире радио-слух а чом.

Дальше, зимой 1900 года, радио впервые выступает на

практической арене. Две самодельные станции Попова и Рыбкина —- одна на острове Гогланд, другая — в Котке* на Финском побережье, — управляют работами»по спасению броненосца» севшего на камни. Четыреста радиограмм передают они Друг другу на расстояние свыше 40 километров, через ледяной залив, в дикие леса на скалистых берегах.

Тогда же раздается и первый радиосигнал бедствия предвестник будущего «80S». Его посылает Попов, сообщая о том, что на оторванной льдине унесло в море рыбаков. П6 этому сигналу о помощи, поданному рукой самого изобретателя, немедленно выходит на розыски ледокол «Ермак» н б тот же день доставляет двадцать семь рыбаков на землю. Радио начало служить делу спасения человеческой жизни,

В том же году Попов конструирует первые в мире поход ные армейские радиостанции.

Дальше синдикат английских капиталистов присылает Попову предложение «продать синдикату все его патенты или же _ войти с шм в соглашение для более широкой эксплоата-ции его изобретения», на что Александр Степанович отвечает решительным отказом. Он говорил: «Я русский человек и все свои знания, весь свой труд, все свои достижения имею право отдать только моей родине».

Дальше Попов заменяет стеклянную трубочку когерера более надежным уловителем волн — детектором. Он строит новые станции, позволяющие осуществлять точную настройку на определенную волну и покрывать расстояние в 150 километров. Он совершенствует антенны и вырабатывает способы их измерения. Он вводит в начале передачи условные сигналы—прообраз той системы позывных, которая дает теперь возможность разным станциям находить друг друга в безбрежном океане электромагнитных волн.

Он, как великий каменщик, пришел и заложил на пустом месте главные кирпичи того фундамента, на котором высится теперь гигантское необъятное здание современной радиотехники. Но самому ему не пришлось жить под этой крышей. Он отдал своему делу, своему изобретению все силы, какие только были отпущены ему в весьма скудной доле Тяжелая нужда студенческих лет, напряженный неистовый труд над изобретением, заботы о судьбе радио в обстановке поднявшейся волны интриг и спекуляций, волнения революционных дней, когда ему, мягкому и нерешительному Попову, уже профессору и выборному директору электротехнического института, приходилось отстаивать учащуюся молодежь от полицейских облав, — все это окончательно расстроило здоровье и подорвало остаток сил. Вечером 13 января 1906 года его сразило кровоизлияние в мозг, внезапное, как удар МОЛ-

'НИИ,

Тогда Раиса Алексеевна написала у гроба мужа письмо его друзьям с просьбой продолжать начатое им дело, дело развития радиотехники.

И дело продолжалось...

(По страницам русских газет sa 1845 год)

Сто лет назад в России не существовало почтовых ящиков. Для того чтобы отправить корреспонденцию, нужно было сдаггь ее & один из приемных пунктов, располагавшихся обычно в мелочных продуктовых лавках. Почтовый сбор приходилось оплачивать при сдаче письма звонкой монетой, так как почтовых марок в то время еще не было.

Рождение марок, вначале очень не похожих на современные, произошло в 1845 году. Подробные обстоятельства этой важнейшей в почтовом деле реформы описаны о газете «Северная пчела» от 23 ноября 1846 года.

«С разрешения Глааноначальствую-щего над Почтовым департаментом"» — писала газета, — Санкт-Петербургских почт директор к сведению публики сим объявляет, что для доставления кор

респондентам более удобства в пересылке писем по городу... признано полезным ввести в употребление по Городской почте особые почтовые, разной величины куверты со штемпелями, установив продажу сих кувертов публике по 6 копеею серебром за каждый, то есть по 1 копейке собственно за куверт и по 5 копеек серебром за пересылку, и засим принимаемые в штемпельных кувертах письма и билеты» как уже оплаченные, будут приниматься без доплаты за пересылку...

Прием писем в сих кувертах будет производиться с 1-го числа наступившего декабря во всех приемных местах Городской почты, состоящих в мелочных лавочках, ш сверх того в нижепоименованных магазинах...»

Таким образом, конверт в то время выполнял обязанности почтовой марки и, следовательно, в некоторой степени он является ее прародителем.

Трудно отделить друг от друга почту и транспорт того времени, так как пассажирские перевозки осуществлялись почтовыми каретами, перевозившими одновременно почту и пасса-жиров.

На почтовых линиях, наряду с «легкими» и «тяжелыми» почтами, существовали даже своеобразные «экспрессы». Описание одного из таких «экспрессов», курсировавшего между Москвой и Санкт-Петербургом, по

линии нынешней Октябрьской железной дороги, мы находим в газете «Русский инвалид» от 16 сентября 1845 года.

«Директор Почтового Департамента и Санкт-Петербургской почты сим объявляет, что для ускорения почтовых сношений между обеими столицами и для доставления путешествующим более мест в почтовых экипажах учреждена ныне, между Санкт-Петербургом с Москвою, особая экстра-почта в почтовых экипажах независимо от тяжелых и легких почт.

Экстра-почта будет отправляема из Санкт-Петербурга и из Москвы с 20-го числа сет сентября, ежедневно, кроме воскресенья, в час пополудни, по часам, находящимся в Санкт-Петербурге и московском отделениях почтовых карет.

Опоздавшие явиться к сему времени для отправления теряют свое место и заплаченные ими деньги».

Но у почтовых карет был уже опасный конкурент-—поезд. Единствен* пая существовавшая в то время Царскосельская железная дорога перевозила огромные массы пассажиров.

Как сообщает та же газета «Рус* ский инвалид» от 4 июля 1845 года, «в течение прошлого июня месяца проехало ко Царскосельской железной дороге 95856 пассажиров, а сбор простирался до 33 479 рублей 28 копеек серебром». ,

JUL Арлазоров

/ПОЧТА

1

24