Техника - молодёжи 1945-10-11, страница 29

Рисунпа И* ФРИДМАН

Вл. ОРЛОВкандидат технических наук

ПУЗЫРИ И ПУЗЫРЬКИ

Если заходит речь о крушении человеческих планов или о гибели надежд, красивых, но несбыточных, говорится: они лопнули, как мыльный пузырь.

Недолог век мыльного пузыря!

Взлетает пузырь большой и радужный и — ах!~~ все кончено. Падает на пол маленькая грязная капля.

Но вот что проделали: сунули в горло бутылки соломинку и выдули внутри пузатый мыльный пузырь. Затем закупорили бутылку пробкой и тихонько поставили is шкаф,

Заглянули через час —пузырь цел. Поглядели через сутки — пузырь на месте. Через неделю снова проверили— жив пузырь!

Больше месяца прожил пузырь в бутылке, пока не лопнул.

А бывало, что десятки лет жили пузыри в бутылках — так пишут в книгах.

Может ли тысячу лет прожить пузырь?

Смотря какой!

Если стеклянный, то может.

Стекло известно очень давно, но старинные стекольщики работали, как гончары. Натыкали на палку ком раскаленного стекла и лепили из него, как из глины. Получались грязные, некрасивые вещи. Тонкостенных вещей тогда делать не умели.

В первом веке нашей эры кто-то из римлян сделал железную соломинку — длинную тонкую трубку с расширением к а конце.

Неизвестно, что его надоумило, — мо)£ет быть, младенец, пускающий ртом пузыри, — только мастер подцепил своей трубкой сверкающую каплю расплавленного стекла и выдул большой раскаленный пузырь, ослепительный, как солнце.

Пузырь охладился, и солнце превратилось в графин.

Выдувание пузырей стало тончайшим художеством — стеклодувным ремеслом.

Мастера выдували причудливые пузыри— кувшины в виде рыб, зверей, людских фигур.

Они выдували их в специальные железные формы, как мыльные пузыри © бутылки. Стеклянный пузырь -вспухал внутри формы и плотно облегал ее стенки, как подкладка. Застывая, пузырь навсегда сохранял очертание формы. Форму разбирали и вынимали готовый» кувшин. ^

Случалось, что десять мастеров, надсаживаясь из последних сил, вместе выдували чудовищный пузырь, килограммов сто весом. Получалась стек

лянная винная бочка такой величины, что в ней свободно мог бы искупаться взрослый человек.

Долог век стеклянных пузырей, короток век стеклодувов.

Стеклодув дует в трубку с одного конца, а пузырь, сжимаясь, с другого. Кто кого пересилит?

Чуть сорвется дыхание —и сейчас же ворвется в легкие огненный вздох пузыря. К сорока пяти годам стеклодув — полный инвалид.

На заводах теперь специальные машины делают колбы, флаконы, бутылки.

Машины похожи на гигантские карусели, способные прокатить пятнадцать слонов. Они дышат так же вдохновенно и чутко, как дышит флейтист

Посетители останавливаются, потрясенные сложностью машин.

— Что за вещи делает это чудовище?

—- Оно дует пузырьки! — улыбается механик. — Миллион пузырьков в сутки.

ГИБЕЛЬНЫЕ ПУЗЫРИ

Пробка в потолок! И сейчас же стая искристых пузырьков стремглав всплывает вверх. Они распухают, теснят, плющат друг друга.

Мгновение —и бутылка, как битым хрусталем, наполняется ворохом радужных пленок. И тогда через горло начинает хлестать и. растекаться белая пена.

Я смущенно ставлю бутылку на стол.

— Полбутылки ситро на двоих! Остальное расплескали пузыри.

— Поспешишь — людей насмешишь! — улыбается инженер.

Вторую бутылку открывает он сам. Он тихонько тащит пробку и, когда прорывается тонкая щелка,] долго слушает, как свистит выходящий газ. И затем разливает по стаканам усмиренную газированную воду.

— Еще опаснее спешить, говорит инженер, когда- сам превращаешься в бутылку ситро. Такое бывает при работе в кессоне, когда строишь что-нибудь прямо* на морском дне.

Кессон похож на затонувший колокол величиной с многоэтажный дом. Краями он врезается в морское дно. Под колокол накачивают воздух. Воздух выжимает воду, и. под колоколом обнажается грунт. Внутрь спускаются землекопы. Они лопатами выбирают грунт с морского дна, а специальные трубы отсасывают песою наружу. Колокол зарывается все глубже и глубже. Постепенно врастает в дно гигантский кессон — подводное основание будущей постройки.

С голову велико, с перо легко, Загадка-

Опасно работать в кессоне. Только воздух сдерживает давление воды, стре мящейся ворваться под колокол. Если бы вышел воздух, произошла бы катастрофа. Хитрое дело впустить человека в кессон и при этом не выпустить воздуха.

Перед спуском в колокол устраивают проходную комнатку с двумя дверьми внутрь.

Человек затворяется в комнатке и ждет, пока подкачают воздух. Надо, чтобы человек пообвык, приспособился к необычно высокому давлению.

И в это время давление ©гоняет ' воздух >в кровь, словно сжатый газ в газированную воду.

Люди работают в кессоне и не знают, что в их жилах течет не кровь, а ситроI

Раньше на это дело не очень обращали внимание, и, случалось, что кессонщиков слишком быстро выпускали наружу.

Давление резко уменьшалось, человек хватался за грудь и< падал мертвым..

Вся его кровь вскипала пузырьками, словно- в разом откупоренной бутылке ситро.

Пузыри закупоривали жилы, разрывали тончайшие сосуды, накоплялись в спинном мозгу.

Теперь людей подолгу задерживают ■в проходной, заставляя ждать, пока постепенно сбавят давление.

— Так и я, —кончил инженер,—-постепенно спускаю газ из-под пробки, по старой кессонной привычке. Мне, кессонщику, не очень приятно глядеть на эти губительные пузыри!

ПЛАМЯ В ПЕНЕ

Надвигается страшная опасность. Ширятся зрачки, бледнеют лица, леденеют сердца людей.

Тут является храбрый человек и говорит:

— Не робейте, друзья! Закидаем мыльными пузырями!

Как поверить такой похвальбе, если даже «Шапками закидаем!» звучит дерзко?

Но послушайте все по порядку.

Опасность эта-—пожар. Речь идет о тушении пожаров.

Пламя заливают водой, засыпают песком, но бывает иная управа на пожары.

Пожары тушат газами.

Объявляют газовую атаку. Напускают на пожар такой мертвящий газ, в котором огонь задыхается и гаснет.

Дело это не простое: трудно окутать газом Даже костер.

27