Техника - молодёжи 1946-05-06, страница 23

чет к экватору. На экваторе он нагревается, идет вверх и течет к субтропикам.

Этой игре кет конца, как сказке про белого бычка. Ветер без конца ходит круговым маршрутом: с экватора на субтропики и обратно.

Когда он идет до низу, его называют пассатом, когда идет по верху — антипассатом. А вместе они образуют гигантское колесо, которое приводится в ход Солнцем.

Так перед глазами людей начинали вырисовываться колеса огромной космической машины.

Эта машина своим неустанным ходом создавала и пассаты, и муссоны, и все другие ветры на свете.

Людям все яснее становилось, что и Земля, и Солнце, и суша, и море, и горы, и реки, и облака, и ветры участвуют в одной великой мировой игре.

Из множества отдельных фактов, цифр, наблюдений возникал единый облик природы, возникало представление о том, как она живет, как она проводит свои дни и годы.

Пейзаж погоды

Когда Гумбольдт и его последователи вычисляли средние цифры и создавали свои карты, они рисовали не ту погоду, которая есть сейчас или была вчера, а среднюю погоду зимы и лета, января и июля. Это нужно было, чтобы изучить законы климата.

Так поступает анатом, когда он изо-браж!ает в своем атласе не какого-нибудь определенного человека, а человека вообще.

У этого «человека вообще» — средний рост, средней величины нос, средней длины руки и ноги.

Этот идеальный человек похож на всех людей, и в то же время не похож ни на одного отдельного живого человека.

Чтобы изобразить живого человека, надо нарисовать его, как он есть, со всеми его собственными чертами и черточками, с носом, который не подчиняется правилам, с родинкой на щеке, с выражением, которое через мгновенье уже может смениться другим.

Ни один художник не станет измерять тысячи носов, складывать полученные числа и делить на число носов, чтобы получить идеальный средний нос.

Для изучения климата годились средние числа, но чтобы изучить живую погоду надо было рисовать ее портрет с натуры и торопиться, потому что она плохо позирует.

Какой же портрет нарисовали десятки художников метеорологов-наблюда-телей, расположившихся и на Британских островах, и на Урале, и в Северной Америке, и в Гренландии?

Сначала это были просто значки и цифры в таблицах. Эти цифры и значки коротко рассказывали о том, что «видели»— каждый на своем посту — тридцать девять флюгеров, тридцать девять барометров, тридцать девять термометров.

Но значки и цифры — это не линии и не краски. Могли ли бы мы представить себе лицо человека, если бы нам вместо его портрета показали таблицу: длина носа такая-то, высота лба — такая-то, расстояние между глазами — такое-то.

Чтобы нарисовать портрет погоды, надо было от цифр перейти к линиям. И вот метеорологи делают такую попытку.

Каждую станцию они изображают точкой на карте, направление ветра —