Техника - молодёжи 1950-02, страница 5

ности науки и демократии, истинной науки и истинной демократии одни и те же» (Соч., т. IX, стр. 15).

История науки наглядно свидетельствует о том, что успех ее развития непосредственно связан со степенью применения ее достижений в производственной практике. Поэтому научные открытия и технические изобретения неизменно сопутствуют друг другу.

В антагонистическом классовом обществе, превращающем науку в монополию эксплоататоров, между наукой и производством воздвигаются многочисленные преграды. Достижения науки находят свое приложение в производстве лишь тогда, когда это служит непосредственной выгодой владельцам средств производства. Наука отгораживается высокой стеной от народа, а ученые, проникнутые кастовыми предрассудками, сплошь и рядом стремятся обособиться от «грубой» практики, замкнуться в область «чистой» науки. Отрыв умственного труда от труда физического проявляется в отры-

В противоположность загнивающему капиталистическому строю советский строй открывает полный простор для научного творчества и для приложения его результатов к производству.

В великом, озаряющем путь к коммунизму труде «Об основах ленинизма» товарищ Сталин писал: «...теория становится беспредметной, если она не связывается с революционной практикой, точно так же, как и практика -становится слепой, если она не освещает себе дорогу революционной теорией. Но теория может превратиться в величайшую силу рабочего движения, если она складывается в неразрывной связи с ре-врлюционной практикой, ибо она, и только она, может дать движению уверенность, силу ориентировки и понимание внутренней связи окружающих событий, ибо она, и только она, может помочь практике понять не только то, как и куда двигаются классы в настоящем, но и то, как и куда должны двинуться они в ближайшем будущем» (Соч., т. 6, стр. 88—89).

И. В.

ве теории от практики, в том расхождении между ними, которое, по словам Ленина, составляет самую отвратительную черту буржуазного общества.

В наше время капитализм стал врагом научного прогресса. Капиталистический строй превратил ученых и изобретателей в наемников капитала, лишив их свободы научного творчества; он использует плоды науки для обогащения кучки финансовых и промышленных магнатов, для усиления эксплоа-тации трудящихся, для подготовки новых империалистических войн. Известный английский ученый профессор Д. Бернал с полным основанием отметал, что, «находясь в распоряжении загнивающего капитализма, наука никогда не может быть применена с пользой для человечества; она может приводить только к увеличению эксплоатации и безработицы и к кризисам и войне... При капитализме наука приносит не счастье, а разрушение. Ученый утратил свою свободу, он является рабом своих потерявших рассудок хозяев».

В этих условиях многие научные открытия, которые могли бы облегчить жизнь людей, не находят себе применения, а кладутся под спуд капиталистическими монополиями. Так, например, в США автомобильный трест «Дженерал моторе» использовал в производстве только 1*/о имеющихся у него патентов; 99®/* патентов присвоены этим трестом лишь для того, чтобы не дать 'возможности другим использовать результаты научно-технических исследований.

Карпма художника Б. Н. КАРПОВА

Товарищ Сталин подчеркивает также, что «не только практика должна учиться у „науки", но и ,,науке¹¹ не мешало бы поучиться у практики» (Соч., т. 12, стр. 129).

В единстве теории и практики, науки и производства, осуществляемом сознательно и планомерно, состоит одно из важнейших преимуществ социалистического общества.

Начало прочному содружеству науки и производства в Советской стране положил Ленин. Он требовал, «чтобы наука у нас не оставалась мертвой буквой или модной фразой (а это, нечего греха таить, у нас особенно часто бывает), чтобы наука действительно входила в плоть и кровь, превращалась в составной элемент быта вполне и настоящим образом» (Соч., т. XXVII, стр. 407).

Спустя два месяца после победы Октябрьской революции, в декабре 1917 года, в <мгатье «Как организовать соревнование?» Ленин писал: «Они- (то-есть* рабочие и крестьяне. Л. Т.) должны понять, что сейчас все дело в практике, что наступил именно тот исторический момент, когда теория превращается в практику, оживляется практикой, исправляется практикой...» (Соч., т. XXII, стр. 165). Еще через четыре месяца, в апрельские дни 1918 года, когда молодая Советская республика переживала тяжелое время Брестского мира, разрухи, контрреволюционного саботажа и троцкистско-бухарин-

3