Техника - молодёжи 1950-06, страница 13

Л. МАСЛИ НИИ ков

Эти имена я слышу часто, почти ежедневно, везде и всюду. Даже в курьерском поезде они настигли меня. Главный кондуктор, проверяя билеты, заглянул в купе и спросил:

— Есть ли у присутствующих какие-нибудь претензии? Поездная бригада интересуется мнением пассажиров о движении экспресса. Дело в том, что наш поезд особенный. Ведет его паровоз. на постройку которого не было отпущено ни одного грамма металла, паровоз, построенный, так сказать, из «ничего». I

Паровоз, как и все сделанное по методу Лидии Корабельникозой и Федора Кузнецова, отличается высоким каче-Ч ством. По такому методу на паровозостроительном заводе имени Куйбышева в Коломне было создано несколько превосходных локомотивов.

В следующий раз эти же крылатые имена я услышал в зубоврачебном кабинете. Один дантист рассказывал другому о ленинградском заводе медикаментов «Фармакон».

— Этот завод, —- воскликнул дантист,—выработал шесть тонн различных лекарств из «ничего»! Свыше восемнадцати миллионов человек могут принять какое-нибудь из этих лекарств. Приготовлены они отлично. Метод Лидии Корабельниковой и Федора Кузнецова блестяще себя оправдал.

Однажды я стоял около будки телефона-автомата. Человек кричал в трубку: «Не посрамили рабочие ленинградского прокатного завода имени Молотова стахановской чести своего предприятия. Утром прокатчики одной смены последовали примеру Лидии Корабельниковой и Федора Кузнецова. Они отказались от семидесяти тонн металла и десяти тысяч киловатт-часов электроэнергии, которые были выделены по плану для восьмичасовой работы. Без этих затрат, доселе считавшихся необходимостью, они дали шахтерам и машиностроителям десятки тонн проката...» ■ Вскоре я получил письмо от знакомо-^J го моряка. Он, в частности, сообщал,

В заголовке: (слева) Федор Кузнецов и (справа) бригадир затяжчиков фабрики «Парижская Коммуна> комсомолка Лидия Корабельникова — инициаторы. нового патриотического движения за комплексную экономию материалов.

что флагманский танкер нефтеналивного флота «Сталин» совершил шесть рейсов по маршруту Баку—Астрахань. Самое удивительное заключалось в том, что экипаж обошелся в пути без топлива и смазочных материалов, запланированных для этих рейсов! Вместо подробностей, которые могли бы раскрыть этот секрет, моряк упомянул о новаторском почине Лидии Корабельниковой и Федора Кузнецова.

Я зашел в большой универсальный магазин. В отделах тканей, готового платья и в других продавцы неизменно произносили запомнившиеся имена. Они всегда упоминались взамен таких слов, как высший сорт, необыкновенная прочность, добротность.

— Посмотрите на фабричное клеймо «Парижской Коммуны», — говорил продавец, показывая обувь. — Здесь, на крупнейшем в стране обувном предприятии. в цехе детской обуви работает бригадиром Лидия Корабельникова, одна из зачинателей замечательного движения в промышленности и на транспорте.

Я приехал на фабрику «Парижская Коммуна» рано утром и занял пост наблюдателя у самого начала производственного потока. Его истоки — это вместительные кладовые, откуда различные материалы стремительно растекаются по цехам, превращаясь в готовую продукцию.

Вот и склад, который должен снабжать цех детской обуви всем необходимым для бесперебойной работы. Задолго до гудка, как обычно, двери цеха распахнулись. «Сейчас, — думал я,— сюда придут люди за материалами. Много материалов надо, много и по количеству и по числу наименований, — более сорока видов, не считая кожи».

В склад никто не заходил.

Я отправился в цех. У входа висел плакат: «Сегодня обходимся без материалов из склада, работаем за счет комплексной экономии». Такой плакат появляется тут через каждые 25 дней. За это время цеховые бригады постепенно сберегают материал, сберегают на каждой операции пй сантиметрам, по граммам. И один раз в месяц — на двадцать шестой день, они, накопив достаточный запас, уже не обращаются к кладовщикам.

Я попал на фабрику именно в этот знаменательный двадцать шестой день.

Через каждый час диспетчер сообщал сведения о выработке. За восемь часов первая смена сдала 2 200 пар черной, коричневой, синей, бежевой обуви вместо 1 970 по норме, вторая —2 100.

Эта овеществленная экономия предстает зримо и весомо в виде потока обуви на фабрике «Парижская Коммуна», готового платья, тканей и разных прочих товаров на других предприятиях, в виде машин, станков, зданий и многого другого на всевозможных участках народного хозяйства. Экономия достигается путем безукоризненно точного выполнения всех операций.

Обувь проходит примерно через 200 рабочих рук, и каждая из них должна быть рукой мастера своего дела. Иначе на какой-либо операции неизбежны потери, хотя бы и минимальные, но все же непроизводительные.

План предусматривает такие потерн, но их можно избежать, если поднять трудовые процессы до высокого класса точности.

Этого и добились Лидия Корабельникова и Федор Кузнецов. Естественно, что у них продукция всегда отличного качества. Ведь основным признаком его является точность, всегда связанная с экономным расходованием сырья. Чем выше точность, тем меньше отходов, тем больше первосортных изделий!

За два с половиной месяца на фабрике кожевенных изделий, в цехе, где мастером Федор Кузнецов, было пошито 13 450 ученических портфелей из сэкономленных материалов. Новатор предложил сократить технологические припуски при раскрое деталей. Это сохраняло всего несколько миллиметров с каждой их стороны. Обрезки раньше выбрасывались. Подсчеты, однако, показали, что выкидывались не обрезки, а портфели: при новом способе из того же самого куска можно выкроить 13 портфелей вместо 12. До конца года только на этой фабрике методом комплексной экономии будет накоплено заменителей кожи и тканей на 2 миллиона рублей, 85 тысяч портфелей, 9 тысяч дамских сумок, 24 тысячи бумажников, 7 тысяч чемоданов — вот каким потоком хлынут в магазины фабричные товары «из ничего».

Такой итог кажется невероятным. Но допустим, что каждый из 200 миллионов человек ежедневно сбережет лишь по одной секунде. За год эти секунды образуют 2 314 лет!

11