Техника - молодёжи 1958-11, страница 31

Кроме того, матерчатая одежда очень непрактична я этих условиях. Две-три прогулки по лесу —и она превращается в сплошные лохмотья.

— Но какое мнение будет у дикарей! — воскликнул Джек.

— Никакого, — пожал плечами Нильсен. — Они сами так одеваются.

Джек вздохнул и больше ни о чем не расспрашивал.

Слали мы на душистой траве. Я был чертовски взволнован и долго не мог заснуть. Вы, конечно, меня поймете: такой случай в конце концов бывает раз в жизни. Само собой разумеется, я имею в виду не поездку в прошлое. Сам Олаф Нильсен лежал в двух футах от меня!

Утром меня разбудил шум дождя.

— Это надолго, — сказал Этьез, лежавший рядом.

И действительно, дождь шел не переставая день за днем. Мы почти не выходили из пещеры. Только неугомонный Кроули исчезал на несколько часов и возвращался с мясом и свежими плодами.

Костер горел круглые сутки: дров у нас было достаточно. Он жутко дымил, этот костер. Стоит мне вспомнить его желтое пламя, и у меня даже сейчас идут слезы. Но рядом сидел Олаф Нильсен — сам Олаф Нильсен! — и я наслаждался беседой с ним. Мы говорили о математической природе четвертого измерения. Мне выпала честь одному из первых услышать теорию адэкватного коррелирования, созданную Олафом Нильсеном, А Джек держался в стороне и все время учил язык племени нгарра по словарю, составленному Кроули.

Дождь лил и лил. По-видимому, это была одна из генеральных репетиций всемирного потопа. Во всяком случае, так считал Джек. Только к вечеру пятого дня в просветах тяжелых облаков появилось солнце.

Джек, весь день шагавший по пещере, подошел к нам и торжественно заявил:

— Джентльмены, я имею сказать вам нечто исключительно важное.

— Валяйте, Джек, — кивнул Кроули, пошевеливая дрова в костре.

Джек с осуждением посмотрел на Кроули. Потом голосом, полным значительности, сказал:

— Джентльмены, от имени всего цивилизованного мира я предъявляю вам обвинение.

Кроули перестал возиться с костром, и все мы уставились на Джека.

— Окись углерода, — пробормотал Мак-Г илл. — Я говорил, что нужно чаще проветривать это... э... помещение.

— Вы все читали ооман Таггарта, — начал Джек. — Его идея ясна каждому: оелый человек должен быть для цветных богом —могущественным и грозным. Но вы забыли о своей высокой миссии. Вы держитесь с дикарями, как равные. Вы забыли о самом основном, с чего следовало бы начинать,— о приведении этих язычников в лоно христианской церкви.

— Послушайте, Барлоу, — не вытерпел Кроули, — почему они должны поклоняться Христу, который если *и родится, то только через восемнадцать тысяч лет?

— Не задавайте нелепых вопросов, — резко ответил Джек. —Они должны. Дол-жны! Этим все сказано. А вы обязаны были основать колонию, которая...

— Хватит! — громко сказал Нильсен.

В пещере сразу же наступила тишина.

— Давайте внесем ясность в положение вещей, — продолжал Нильсен. — Вы правы только в одном, мистер Барлоу. Мы действительно очутились здесь из-за романа Таггарта. Но не потому, что он нам понравился. Наоборот. Мы были возмущены. И мы прилетели, чтобы собрать материал для опровержения. Было прискорбно смотреть, как этот расистский бред читают миллионы людей. Понятно?

Наверное, Нильсен был очень взволнован. Иначе он не употребил бы такой неточный термин, как «прилетели». Я далек от мысли, что Нильсену неизвестно, к каким результатам приводит разложение в ряд Маклорена второй производной альфа-функции. Но я дал слово говорить правду и свидетельствую, что Нильсен — сам Олаф Нильсен! — допустил такую неточность в терминологии. Помню, я был настолько удивлен этим, что на некоторое время перестал прислушиваться. Меня вернул к действительности бас Марильи.

— Скажите, Барлоу, — говорил итальянец, — разве нгарра похожи на тех забитых людишек, о которых пишет Таггарт? И разве они готовы немедленно пасть ниц перед нами?

— Надо научить их добывать огонь, — ответил Джек. — Это даст им правильное представление о нашей силе.

Вся пятерка буквально легла на землю от хохота.

— Вы полагаете, Барлоу, — сказал, наконец, Кроули, — что мы взяли с собой годовую продукцию спичечной фабрики? У Нильсена была с собой коробка спичек; на второй день после приезда он попал под дождь. И дикари его учили добывать огонь! Здесь есть кремни, и если хотите, Барлоу, я могу показать, как это делается. Хотя, по правде сказать, нам далеко до дикарей.

— В таком случае, вы обязаны были продемонстрировать им мощь огнестрельного оружия, — не сдавался Джек. — От одного только звука выстрелов они должны пасть ниц.

Ученые снова повалились на землю от хохота. Кроули даже повизгивал от восторга.

— Послушайте, Джек, — сказал он, — неужели вы полагаете, что люди, выходящие один на один против медведя, испугаются треска выстрела бездымного пороха? Разве рев мамонта или льва ие страшнее? А они охотятся на мамонтов и львов.

— Вы могли бы их научить делать глиняную посуду, — не совсем уверенно заявил Джек.

— А вы сами умеете ее делать, мистер Барлоу? — очень вежливо спросил Этьез.

— В этом все дело, —сказал Нильсен. — Вы, Барлоу, с вашим воспитанием, привычками, навыками, знаниями, — продукт своего общества. В обществе — в своем обществе — вы можете нести какую-то функцию. <Но здесь вы никто. Эти люди приспособлены к той среде, которая <их окружает. А вы? Что же касается ваших колониальных планов, то это фикция, я бы сказал, мнимая величина. Вы жили в двадцатом веке и должны были бы понимать...

— Довольно! — Джек скрестил руки на груди. — Завтра же я покажу вам, что Таггарт был прав.

Утром я проснулся от шума голосов. Нгарра вылезли из пещер, приветствуя солнце. Прежде всего меня интересовала моя машина. К счастью, дождь только обмыл ее. Приборы, укрытые под обтекателем, были целы.

— Доброе утро, Боб, — послышался сзади голос Кроули. — Что там у вас? Амортизаторы? Ну, это пустяки. Мак-Гилл захватил с собой инструменты. Вы легко исправите поломку.

Завтрак прошел в молчании. Все поглядывали на Джека, на лице которого застыло выражение задумчивого величия.

— Ну-с, господа, сейчас же вы получите урок травильного обращения с язычниками, — провозгласил Джек, покончив с едой.

Все пошли с Джеком, и я тоже пошел. На всякий случай я держался подальше. Не люблю международных конфликтов.

Вождя Уг-Нора мы нашли футах в трехстах от нашей пещеры. Он сидел на камне, наблюдая, как его воины готовятся к охоте, Джек направился к Уг-Нору. Мы остановились шагах в тридцати.

— Слушай, Уг-Нор, — торжественно начал Джек. — Слушайте и вы, люди племени нгарра. Я — могучий дух, спустившийся к вам с неба. Вы должны поклоняться мне.

Кроули переводил слово в слово. Но я и сам бы догадался, о чем говорил Джек. Все это очень напоминало скверный спектакль. Джек махал руками, подпрыгивал, вертел головой. У нашей компании вид тоже был довольно странный. Нильсен и Кроули щеголяли в шкурах. На остальных красовалось то, что когда-то в целом составляло кожаное пальто Мак-Гилла. Пожалуй, только Уг-Нор «имел по-настоящему благообразно-первобытный вид. Кстати сказать, он даже и не подумал встать, когда Джек начал свою речь. Ло-видимому, Джеку это не очень понравилось.

— Ты, вождь племени, должен первым признать мою власть, — сказал он, подвывая и размахивая руками.

Зачем он так делал, я до сих пор не понимаю. Может быть, считал, что его лучше поймут?

— Встань же, о Уг-Нор, — выл Джек, — встань, ибо ты должен чтить меня как великого и могучего духа.

И УгнНор встал!

Кроули даже присвистнул. Воины бросили свою работу и начали прислушиваться. А я на всякий случай отошел на шаг назад. Вы же понимаете, я математик и терпеть не могу политики, особенно в таком виде. К тому же Уг-Нор был на голову выше Джека, вдвое шире в плечах и держал в руке каменный топор. Но Джек как ни в чем не бывало продолжал выть.

— Хорошо, — сказал, наконец, Уг-Нор, — мы будем чтить тебя как великого и могучего духа.

26