Техника - молодёжи 1966-08, страница 28

ГИПОТЕЗА ИЛИ

ИНТЕРЕСНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ И ПОЛЕВЫХ ПОИСКОВ

TI 1958—1959 годах на страницах печати вспыхнуло, а затем погасло увлечение темой о «снежном человеке». От существовавшей в те годы при Академии наук СССР комиссии по изучению вопроса о «снежном человеке» сохранился лишь небольшой круг исследователей, убежденных в важности проблемы. Это, конечно, хорошо, что нет больше сенсационной шумнхи. Зато есть нечто действительно важное: вырисовываются контуры нового научного направления. В последнее время появились статьи, отражающие некоторые стороны идущей научной работы. Вот они, по восходящей степени трудности: П. П. Смолин «Загадки Кавказских гор» («Юный натуралист» № 4, 1964), Ж. И. Кофман «Ответ профессору Авдееву» («Наука и религия» Ns 11, 1965), Б. Ф. Поршнев «Поиски обобщений в области истории религии» («Вопросы истории» № 7, 1965), Б. Ф. Поршнев «Возможна ли сейчас научная революция в приматологии?» («Вопросы философии» № 3, 1966). Последняя из названных статей в доступной форме переложена автором для читателей нашего журнала.

существо, которое не относится к обе-з яном, ибо оно уже не четвероногое, а двуногое и обладает другими отличиями от обезьян. Однако оно еще и не человек, так как не наделено речью и другими необходимыми признаками человека. Геккель предложил скрещенный термин — «питекантроп» («обезьяночеловек»). Гениальное провидение вскоре дало плоды. Голландский врач Дюбуа стал искать обезьяночеловека в четвертичных геологических отложениях острова Явы, И нашел!

НОВЫЕ

ГОРИЗОНТЫ

ПРИМАТОЛОГИИ

Б. ПОРШНЕВ, профессор, доктор философских наук, доктор историчесних неук, лауреат Государственной премии СССР

Разумеется, разногласия естественны для любой области научного знания. 'Преодолевая их убедительными доказательствами, наука движется вперед. При этом новым идеям, даже самым правильным, порой трудновато прокладывать себе дорогу.

В августе 1964 года в Москве проходил VII Международный конгресс этно-логических и антропологических наук. Один из симпозиумов конгресса был посвящен заманчивой теме — «Грань между животным и человеком». Председательствовавший иа нем советский антрополог в. П. Якимов предупредил меия, что о реликтовых гоминоидах (предположительно живущих еще остатках вымерших биологических предков человека) он говорить не позволит. Это запрещение отражало устаревший взгляд, будто теме о такого роде «живых ископаемых* стоит особняком от столбовой дороги современной науки о происхождении человека. Уступая необходимости, я не говорил иа симло-виуме о живых реликтах. Но избранная мною тема — о превратностях, вот уже сто лет сопутствующих учению Дарвина, — вела к той же 'Проблеме. Вот акратце что я доложил...

Иные говорят! человек, слава богу, произошел, а уж как именно и когда точно — мол, не так уж и «ажио. Чтобы опровергнуть этот смехотворный ■згляд, достаточно сослаться на стремительно возрастающую роль психологии в решении производственно-технических задач, в теории и практике кибернетики, в вопросах общественной жизни и воспитания. А ведь психология имеет дело с многослойностью чело

веческой психики, где некоторые элементы общи у человека с животными; одни сформировались на древних стадиях эволюции человека, другие — позже. Глубокое познание их необходимо для современной логики н психологии, имеющих многочисленные выходы в технику.

Проблемы такого рода глубоко уходят корнями именно в познание того, как формировались и накладывались друг иа друга разные этажи нашей высшей нервной деятельности в ходе становления человечества. Разве не ясно отсюда, что для широкого фронта современных наук совсем не безразлично, как именно, когда, из каких предковых форм выкристаллизовывелся современный человек? Если человечество существует 35 000, а не миллион лет, то не ясно ли, что весь процесс эволюции должен мыслиться иначе, с привлечением иных масштабов и моделей?

Психология, логика, теория познания, а также теория информации уделяют все большее внимание проблеме речевого общения. А глубочайшие загадки физиологии, психологии речи и лингвистики упираются в еще не решенную проблему зарождения речи. Но ведь зарождение речи и происхождение человека — две темы, нервзрывно сплетенные вместе! Выходит, если в наших знаниях о непосредственных биологических предках человека произойдет существенный сдвиг или переворот, он будет иметь отнюдь не умозрительный или узко специальный интерес.

«Человек произошел от обезьяны». Эти слова потрясли сознание человечества. Уже 100 лет, как они написаны не знамени науки а ее борьбе с религией, Однако Дарвин ие считал, что человек произошел непосредственно от какого-либо еида ископаемых обезьян. Молодой дарвинизм сразу же поставил новую задачу — найти «недостающее звено» между обезьяной и человеком. Ровно 100 лет назад Геккель сформулировал ее со всей определенностью и зажаг ею умы передовых биологов мира: между обезьяной и человеком должно быть реконструировано некое

Увы, тут же началось попятное движение биологической теории. Умы не были готовы к идее «недостающего звена». Спорили: кто такой яванский питекантроп — гигантский гиббон, первобытный человек? Дюбуа сам несколько роз переходил от одной точки зрения к противоположной. Третий ответ («ни то, ии другое») понемногу стушевался и сошел не нет,,,

А находок было сделано немало: черепа и кости существ, весьма похожих иа яванского питекантропа (европейский гейдельбержец, китайский синантроп, африканский атлантроп и т. п.); существ, стоящих ближе к человеку по физическому развитию, именуемых собирательно неандертальцами или палеоантропами; наконец, существ, стоящих, напротив, еще ниже питекантропов (ближе к обезьянам), но прямоходящих, именуемых австралопитеками. А совсем недавно в Африке найдены останки существ, промежуточных между австралопитеками и питекантропами.

К сожалению, все эти богатейшие находки вызывали все тот же спор, основанный на забвении первоначального дарвинизма: обезьяны или люди?

Вносимое мною фундаментальное предложение состоит в том, чтобы выделить в систематике отрядв приматов особое семейство — поместить между обезьянами и людьми семейство прямоходящих высших приматов. Оно включает в себя и австралопитеков, и питекантропов, и промежуточный между ними вид, и неандертальцев. Оно охватывает большую и многообразную группу биологических видов, но не человека, Человек относится к другому семейству, представленному одним» единственным видом — «человек разумный». В действующей же ныне международной систематике приматов все это вместе охватывается семейством гомиииды («люди»), и только австралопитеков большинство специалистов выделяет в_ч особое семейство. Многие данные приаепи меня к заключению, что все зти прямоходящие высшие приматы до «человека разумного» не обладали еще речью и быяи, безусловно, животными, е не социальными сущест*

НАШИ ДИСКУССИИ

24