Техника - молодёжи 1967-02, страница 30

VI

Солнце — на треть больше, чем его видно с Земли, и заметно ярче — стояло колом над головой. В зените. Это было неправильно, непонятно, поскольку они опустились на Венеру в ее «северном» полушарии, отнюдь не на экваторе. Но трое лишь поглядели друг на друга, и Фелисьен Карне вяло махнул рукой — одно к одному.

Невероятности, парадоксы выстроились уже в такой длинный ряд, что экипаж «Лютеции» перестал удивляться. Необычное ведь производит впечатление, лишь появляясь в среде обыкновенного. Если же невероятности налезают одна на другую, сознание начинает просто равнодушно отмечать их, и все А у них было время привыкнуть, Правда, до того как корабль вторгся в атмосферу планеты, все шло как должно, Успешно завершался один из величайших экспериментов века — высадка людей на Венеру. Уже советские космонавты прошагали первыми по лунным базальтам, уже русская и американская экспедиции двигались навстречу одна другой иэ двух пунктов Марса, космическая станция «Октябрь» облетела вокруг Нептуна, и станция «Вашингтон» приблизилась к Сатурну. А теперь Франция — третья великая космическая держава — готовилась, как выразился один обозреватель, «вплести свои цветы» в венок вселенских открытий. «Лютеция» все же выкрутилась тогда из той дикой, непонятной штуки, включив двигатели по совету с Земли Потянулись монотонные полетные сутки. Сон, работа на связи, всяческие замеры. Неделя за неделен постепенно увеличивался в иллюминаторе диск Утренней звезды — левая половина, блещущая, освещенная, и правая, темная, пепельная. На сто тридцатый день пути огромный сверкающий шар повис перед ними в глубокой тьме космоса, пронизанной немигающими, мертво неподвижными точечками. На сто сороковой — этот мир заполнил собой все, даже Солнце сделалось маленьким и незаметным. Стихло в «салоне», гигантский шар гипнотизировал их — капитана Карне, пилота Альберо Рюо и астрофизика Сержа Ришпена, еще не вполне оправившегося после той катастрофы. Можно было часами смотреть и смотреть, какой-то сладкий ужас овладевал от грандиозно-

(Продолжение. Начало в № 9—12 за 1966 год и № 1 за 1967 год|

Д1ищ№ штмшш к

НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РОМАН-БУРИМЕ

М. ЕМЦЕВ, Е. ПАРНОВ. А. МИРЕР, А. ДНЕПРОВ, СЕВЕР

А. ГРОМОВА, Н. СОКОЛОВА ГАНСОВСКИЙ

сти происходящего. С трудом поднимались, чтоб сделать запись в бортовом журнале, принять или послать текст по радио. И опять сиделн, смотрели — даже как-то ни о чем конкретном не думалось, хотелось видеть, поглощать, впитывать в себя, Перемещались вихри на планете, клубились безмерные массы облаков — при видимой бессмысленности странным, непостижимым для разума значением было исполнено вечное могучее движение. Часы напролет никто не произносил ни слова.

А потом как некая лавина сорвалась — приблизились и начали передавать информацию на Землю Спектральный анализ наружного слоя облаков, радиозондирование, магнетизм, радиация. Колебались стрелки приборов, текла перфолента.

Вот оно — дошло1 «Лютеция» ставила свои заявочные столбы на золотых жилах знания. Кончились столетние споры, проблемы захлопывались — хлоп, хлоп! — как крышки сундуков. Уже никогда не возникнет дискуссий по поводу того, каков период вращения Венеры вокруг оси — 20 часов 50 минут1 В будущем уточнятся лишь секунды, но вопрос разрешен «и ныне, и присно, и во веки веков». Удивительные, торжественные и чем-то чуть горькие мгновения триумфа, когда свершается переход от мечтаний, от догадок к фактам.

На дальней, в звездочку превратившейся Земле залы Центра слежения под Парижем осаждают репортеры всех газет мира. «Что? Установлено наличие свободного кислорода?!. Океан!.. Море?..

Значит, я могу сообщить, что Козырев был прав, и температура действительно...» С листа читаются вслух радиограммы, на глазах рушатся бастионы непознанного. Седовласый профессор Недоуменно пожимает плечами у телефона: «Неужели?..»

На «Лютеции» включили двигатели повернули корабль дюзами к титаническому небесному телу, заполнившему уже почти всю площадь обзора, вошли в венерианскую ночь и начали торможение. Подобно пылинке на бесконечную вьюжную снеговую равнину, опускалась «Лютеция» на слой облаков. У троих сверлило в голове «Неужели это возможно? Неужели это мы здесь?.,»

Передали температуру верхнего слоя облаков, среднего. Вышли на дневную половину. В иллюминаторе был туман туман — и вдруг все ахнули. Яркий, ослепительный свет залил рубку, облака исчезли сверху, будто растаяли, сияло солнце, а внизу расстилалась поееру-ность планеты.

И пошло необъяснимое. Как если бы они вырвались иэ сферы действия привычных законов и вступили в другую сферу.

Вдруг оборвалась связь с Землей, перестал действовать радиозонд, вышли из строя все вообще радиоустройства Но не это было главное. Венера лежала под ними, как на тарелочке. Они шли на высоте около 180 километров. Они готовы были наблюдать, записывать. фотографировать, регистрировать.

Но нечего было наблюдать.