Техника - молодёжи 1970-09, страница 9

„дайте нам молодого..."

Я приехал в Амурск 22 апреля. К площади у Дворца культуры стекались расцвеченные знаменами, транспарантами колонны амурчан. Шли весело, с песнями, почти все — в комбинезонах строителей, рабочих куртках. Юбилейный митинг открыл Владимир Михайлович Кры-син, первый секретарь райкома партии, когда-то — первый комсомольский секретарь Всесоюзной ударной. Он был весел, говорил об Амурске 2000 года, о том, что будет построено, какие высокие, красивые дома подымутся в новых районах, каким будет первый амурский театр...

Крысину — тридцать три. Сам из Хабаровска, из рабочей семьи. Окончил строительный. В пятьдесят девятом он приехал в Амурск, за ним — сестры. Одна работает теперь прорабом, другая — инженером ПТО.

В Амурске он начал мастером.

Райкома в Амурске не было, стройка начиналась с Комсомольска. И когда комсомольского секретаря стройки Владимира Крысина избрали секретарем горкома Комсомольска-на-Амуре, он уехал, но часто наведывался в Амурск — «уже совсем город» — из Комсомольска, а потом из Хабаровска, потому что был уже секретарем крайкома. В феврале шестьдесят восьмого года вернулся «к себе» в Амурск. Так стал Владимир Крысин, делегат двух съездов комсомола, секретарем Амурского райкома партии. Коммунистов и комсомольцев в районе было уже под 5 тысяч, чуть ли не четверть всего населения города.

— Вы не первый спрашиваете, как влияет наша молодость на всю систему деловых и бытовых отношений в городе. Журналисты спрашивают об этом часто, и вопрос это правильный. Средний возраст амурчан, вы знаете, — меньше 23 лет. Отсюда все: откровенность, прямота, неприятие строго очерченной иерархии, нетерпимость к малейшим проявлениям бюрократизма. Людей в возрасте у нас немного, и они охотно приняли этот товарищески непринужденный, но уважительный тон.

V f / " '

И это, как выразился один ваш коллега, экономит нам массу нервов и времени...

Человека здесь ценят по отношению к делу. Будь ты хоть первый из первых в таежном десанте пятьдесят восьмого, «завихрений» тебе не простят. Был первым, когда было трудно, — останься им, когда легко. А не всякий это умеет. Иной человек в пору палаток, землянок, нар — как рыба в воде, а обстроился город, обжился человек — и скис. Пригоден оказался для штурма, яростного короткого натиска на тайгу, но не для длительного, по плану, наступления на деловую обыденность, на неподатливый быт. Что же делать? Ставить для него палатку с нарами, посадить на консервы, дать пилу и откомандировать зимой подальше в тайгу?

Это тоже проблемы ударной, проблемы становления города, стабилизации его населения. Вы спрашивали об Амурске будущего, об Амурске 2000 года. Есть генплан, составленный ленинградскими архитекторами, есть планы социального развития. Будет город: три крупных района, 200 с лишком тысяч жителей, дома в 9, 12 и 20 этажей. Микрорайоны растянутся вдоль Амура на 12 километров. Строить будем современными способами и темпами, строить будем красиво. Мрамор, туф, золотистый силикатный кирпич. В плане — театр, стадион, три спортивных зала, крытый бассейн.

Я недавно читал: «В Амурске нет социальных пробок: очередей в магазины, столовые, поликлинику, на место в детском саду...» Верно подмечено — очередей нет, это приятно видеть, но очень трудно сохранить такие темпы культурно-бытового строительства. И здесь нас во многом выручает сложившаяся система «молодежных» отношений между рабочими и руководителями производства, отношений, определяемых" не должностной «лестницей», а способностью людей найти выход из безвыходного, казалась бы, положения. Знаете, как мы встретили ленинский юбилей? Заложили первый камень...

— Театра?

— Театр что — пустяки, это ближайшее будущее. Завода! Огромного машиностроительного завода. Амурский машиностроительный. Неплохо звучит, а? Вот вам и перспективы! Крупнейший целлюлозно-картонный комбинат, производство строительных материалов, шелкоткацкие фабрики — и такой заводище! Самое главное сейчас — не успокоиться, сохранить напряженную целеустремленность, настрой комсомольской ударной. И побольше новоселов с комсомольскими путевками, людей, которые едут к нам, потому что хотят именно к нам, а не вообще на Дальний Восток, потому что хотят работать у нас, а не нас посмотреть и себя показать.

Есть в Амурске талантливые инженеры, люди с золотыми руками прирожденных мастеров кладки, сварки самых сложных «художественных» профилей, но своего писателя — «певца Амура» и Амурска, его людей — нет. Нет у нас своего художника.

У нас нет городского архитектора, но нам нужен не всякий. Дайте нам молодого, с холодным умом и богатым воображением, склонного к нестандартным решениям. Мы подарим ему туф и мрамор, смальту и благородный кедр, всю окрестную тайгу — твори, работай!

Города-на-Любви... Столбами непреодолимого заграждения, хранящего эти стены, вбивал Н. В. Пысин по курсу врага тяжелые ,бомбы. Фундамент под эти крепкие, светлые здания подводил в годы первых пятилеток комсомолец Алексей Дьяков, в них поверил, наконец, Морис Понс, а Владимир Крысин, инженер, комсомольский вожак, коммунист, строит их, планирует их будущее и отвечает за это будущее. Но любовь — чувство неоднозначное. Города-на-Любви — это верно, а еще верней: на счастливой любви. Комсомольск-на-Амуре, Солнечный, Горный, Амурск... Ими можно гордиться, их нельзя не любить.

7