Техника - молодёжи 1976-05, страница 49
Самолет ринулся на крыло, будто бы проваливаясь в яму, и земля, как бы опрокинувшись навзничь, завертелась сразу перед его глазами... «Штопор!» Арцеулов заметил, как солнечный блик с каждым кругом ярко освещает его кабину. «Значит, так: ручку от себя и до отказа обратную ногу!» К его неописуемой радости, самолет с небольшим запаздыванием прекратил вращение, стал пикировать, рули тут же приобрели привычную рукам упругость, и самолет послушно вышел в горизонтальный полет. Повторить теперь этот «дьявольский вальс» в другую сторону не составило большого труда. «Ньюпор» благополучно сел. Впервые в мире сел после штопора. Задыхаясь от волнения, к Ар-цеулову подбежали друзья, вытащили из самолета, с криками «ура!» принялись качать... Так шестьдесят лет назад был покорен штопор. И все же это явление оказалось для некоторых самолетов настолько сложным, что и сейчас летные испытания на штопор относят к числу сложнейших Об Арцеулове можно написать целую книгу. Все связанное с его творчеством необычайно интересно. Талантливый художник, младший внук Айвазовского, ученик Бакста, Добужинского, Лансере, Юона, он в 1912 году приобрел известность своими книжными иллюстрациями... А в августе 1911 года в Гатчине под Петербургом получил диплом пилота-авиатора. В 1915-—1916 годах, воюя сперва на разведчике, а затем на истребителе, он намечает первые маневры для атак, для ведения воздушного боя. Проведя двадцать воздушных боев с противником, он умудрился побывать в церкви на своем отпевании (в Луцке привыкли, что всегда навстречу немецкому аппарату вылетает его самолет, и поэтому, когда погиб другой летчик на такой же машине, его приняли за Арцеулова). Шесть тысяч часов налета, сотни учеников, испытания многих самолетов, в том числе первого советского истребителя Ил-400, длитель-ная^_ работа в аэрофотосъемке... Но мне хотелось бы выделить выдающуюся общественную деятельность Константина Константиновича Арцеулова как зачинателя массового планерного спорта в стране. Первый арцеуловский кружок «Парящий полет» в Москве, его удивительные успехи на первых планерных испытаниях в ноябре 1923 года в Коктебеле (кстати, и гора Узун-Сырт в Крыму — ныне гора имени Климентьева — тоже была открыта для парения Арцеуловым) вызвали к жизни сперва десятки, затем сотни планерных кружков, филиалов «Парящего полета». В плохо отапливаемых клубах, подвалах кипящая энтузиазмом молодежь вечерами после работы, учебы строила планеры, авиетки. А потом, осенью, на открытых платформах товарняков ехала со своими планерами в Крым на очередной планерный слет. И невозможно было распознать тогда в юных энтузиастах будущих знаменитостей нашей авиации- С. Ильюшина, О. Антонова, А. Яковлева, С. Королева, В. Сте-панчонка, С. Анохина, И. Сухомлина, М. Нюхтикова... На страницах книг А. С. Яковлева «Црль жизни» и О. К. Антонова «На крыльях из дерева и полотна» нетрудно отыскать слова благодарности Арцеулову — человеку, заронившему в их сердца пламенную любовь к авиации. Мы — мальчишки первого десятилетия Советской власти — научились парить, как он, и дрались за рекорды. Овладели высшим пилотажем и научились выводить из штопора планеры и самолеты. Мы научились строить, конструировать оригинальные летательные аппараты, испытывать их. И это позволило нам стать видными конструкторами, научными работниками, боевыми летчиками, летчиками-испытателями. Нас много таких, уже убеленных сединой, и еще больше молодых, теперь уже наших последователей... ■ / На снимках (слева вверху): Константин Константинович Арцеулов (70-е годы). Арцеулов — старший летчик аэрофотосъемки «Добролета» (1933 г.). На рисуннах (сверху вниз): Портрет В. Чкалова, 1960 г. Из серии рисунков «Синопский бой», 1947 г. Из серии рисунков «По армянскому нагорью», 1950 г. |
