Техника - молодёжи 1978-10, страница 63

ливалась на него же, на его будто бы капризность, непрофессиональность, незнакомство с производством. Обвинения были самого общего характера, поэтому почти неопровержимые: поди докажи, что ты не капризен, что с производством за три-четыре прошедших года познакомился достаточно! Явились непрошеные советчики, объяснили ему, что, мол, несмотря иа его старания быть полезным, он в действительности сам кругом облагодетельствован и должен усвоить, что в мире техники, как и везде, имеются силы, с кито рыми деловые люди не конкурируют, тем более не конфликтуют, а по-у.,1-ному вступают в соглашения.

Николов ничего не слышал, не слушал, ни о чем недоговоренном не хотел догадываться. Он торопился, думая что ему надо тотько свое прямое дело сделать как можно лучше и скорее. тогда все сразу само собой разрешится.

И в 1930 году его пулемет в арсенале «потеряли». Вместе со всей документацией. Полтора миллиона левов капитан не пилччнл, генералом не стал

Он уехал в полк в Самоков, оста вив семью в Софии, пока не устроился. Между прочим, о своей семье, которую надо было как-то содержать, Николов пишет только мимоходом, если приходится к слову о работе. А также о своем прошлом: что в 1917 году он выступал на солдатских митингах против войны, что среди его предков были гайдуки, участники освободительных войн с Турцией, шипкинскне ополченцы .. Кажется, мы уже близко Познакомились, хоти и заочно, но его письма были сплошь о пулемете, за редкими исключения ми. К иначе быть не могло. Он не фанатик, однако, чтобы справиться с технической задачей такого масштаба, нужны труд и специальные знания десятков, а то и сотен людей. Ннколов же был один Больше десяти лет фактически один И он устал В Самокове он занят только служ бой, ротой, ни в каких других делах ие замечен. Отдыхает, подсчитывал^-убытки. Истрачено 194 930 левов, сумма в письме с точностью до десяти левов Видно, нелегко они доставались

Через год в Самоковский гарнизон приехал новый военный министр, знавший Николова по работе в одной из комиссий. Теперь министру было не то чтобы совестно в конце концов не он виноват в случившемся! — а все же неловко. Он спросил кани тана, почему бы не попытаться вое становить чертежи и расчеты: неужели это немыслимо?

Они беседовали с глазу на глаз, даже сердечно, как давние коллеги, и Ннколов с радостью видел, что генерал в самом деле стремится ему

помочь. Нет, не ему персонально, а стране и армии, как министр...

В зтом не могло быть сомнения, зачем бы иначе тратить время на разговоры?.. И. лопросив разрешение отлучиться на час, капитан принес из дома новый пулемет.

Предварительные испытания провели на гарнизонном стрельбище. Высшие оценки получили скорострельность, кучность попаданий, надежность. Пулемет безотказно работал, обсыпанный песком, пылью, облитый грязной болотной водой, словом, в любых условиях, оставалось только проверить его в зимних. Сравнили практически сложность «максима» и «Христо Николова» с точки зрения солдата: пока старшина разобрал и снова собрал «максим», Николов проделал это со своим пулеметом пятнадцать раз, причем без инструментов.

Но ничего конструктор не добился и на этот раз, несмотря на поддержку министра. Политика была сильнее. В тридцатых годах царь Борис шел на союз с Германией, с Гитлером, а от несогласных избавлялся И от министра этого вскоре избавился. Через несколько лет Николова тоже вынудили уйти в запас, припомнили ему солдатские митинги.

В Софии в частной мастерской «Дизель» он, опять скрываясь от чрезмерно любопытных, работает над усовершенствованной моделью пулемета. На детали идет черт знает что: «отпадъци», пишет он, го есть отходы, «стара железария» — колесные бандажи, обломки рельсов. Лишь бы отработать кинематику механизмов, а там видно будет... Кончились деньги. Николов продает последнюю оставшуюся у него ценность — родительский дом, поселяется в пригородном селе Княжеве, снимает там квартиру подешевле.

И, наконец, последняя попытка заинтересовать свое правительство. В октябре 1937 года он опять пишет министру, в декабре подает прошение царю. Напоминает о принятых в прошлом ответственных решениях, просит назначить еще одну комиссию, провести расширенные войсковые испытания пулемета.

.Ему ответили, что его заслуги известны, но все болгарские заводы заняты, армия полностью вооружена. Поэтому он волен продать свой пулемет и патенты любой стране, фирме. А несколько дней спустя его пригласили в артиллерийскую инспекцию и уточнили: любой стране, кроме, разумеется, Советского Союза.

Однажды у калитки его дома остановился автомобиль с иностранным номером. Вышли двое: назвавшийся представителем Британского бюро патентов и переводчик.

Пулемет был запатентован в Англии, н Николов счел себя обязанным ответить на вопросы гостей о внесенных в конструкцию изменениях. Анг

личане пожелали услышать «голос» пулемета. Это тоже было их право, и Ннколов израсходовал при них два диск.) в лесу за домом, расстрелял в труху ведро и старую шапку.

Тогда патентный представитель сказал, что военное ведомство \нг-лин поручило ему начать переговоры о покупке пулемета и всех прав на его использование и производство за пятнадцать миллионов левов золотом. Возможны и другие способы уплаты, например, участие автора в прибылях фирмы «Внккерс».

Вот он, пришел долгожданный триумф! Деньги, независимость, наверное, слава! Все, что нужно конструктору по простому, каждому человеку понятному счету...

Но Николову к тому времени понадобился другой счет, посложнее. От сделки он отказался.

Англичанин никак не решался уйти. Снова садился за стол, выхватывал из портфеля какие-то бланки, которые оставалось только подписать, повторял:

Вы пожалеете! Вы горько пожалеете' Никто не платит лучше нас!

И даже уйдя оставил у Николова переводчика. Тот как лицо неофициальное мог чувствовать себя свободнее, к тому же он был болгарином.

— Боже мой что вы делаете! — может быть, искренне недоумевал переводчик, а может, хотел вытянуть нз конструктора какие-то соображения. — Посмотрите, как вы живете! Но еще не поздно, назовите ваши условия!..

* * *

Советскому Союзу Христо Ннколов передал свой пулемет безвозмездно, в дар Красной Армии, когда стало известно, на чьей стороне будет царская Болгария в надвигавшейся войне. «Я несколько месяцев налаживал связь с вашими соотечественниками — пишет он. — Поверьте это было непросто. Но иначе я поступить не мог: в сложившихся тогда условиях было естественным, чтобы мой пулемет попал к внукам наших освободителей».

И, наконец, о последнем эпшоде, упомянутом в письме А. Иванова. Здесь мне повезло меньше всего. Известно лишь, что в 1963-м Министерство обороны СССР ответило на запрос посольства Народной Республики Болгарии, что ручной пулемет Христо Николова Спасова был использован в работе над автомата ческим оружием Уточнить эти све дения мне не удалось. Советские оружейники, с которыми мне довелось говорить на эту тему, ничего не знали. А Христо Ннколов неожиданно умер, так и не ответив мне на последний вопрос.