Техника - молодёжи 1981-05, страница 16

свои трудности, но, с другой стороны, это будут и совершенно другие масштабы.

Q В основном все «веселые» эпизоды связаны с отсутствием опыта работы в невесомости. Некоторые из них только сейчас вспоминаются с улыбкой: на орбите нам было иногда не до смеха. Например, вскрываем мы с Юрой Романенко панель. Набиваем гайками и болтами карманы, потом подплываем к мешку для отходов и перегружаем содержимое своих карманов туда. Вроде бы просто. Но вдруг мешок отрывается, поднимается в воздух, и болты начинают оттуда вываливаться. Выпадают и плывут по потоку. Вентиляторы тянут на себя воздух, а вместе с ним и болты. И вот один из них сталкивается с лопастью вентилятора и пулей несется вдоль станции. Все, разумеется, бросают свою работу и начинают «отлов» болтов и гаек.

...дружеский шарж на своих товарищей по работе.

И, естественно, я слышу в свой адрес много разнообразных слов...

Или случай с кинокамерой. Должен сказать, что на орбите я не позволял себе много спать. Продолжал работать, когда остальные трое отдыхали. Смотрел на Землю, что-то снимал, что-то доделывал... И вот однажды во время такого бодрствования мне показалось, что сейчас будет такой восход (кстати, довольно редкий), когда встающее солнце располагается рядом с плоскостью солнечных батарей. Я уже видел однажды такой восход: он поразил меня своими красками. Ведь солнечная панель состоит из мелких клеточек, каждая клеточка — это кремниевая полированная пластинка, работающая как идеальное зеркало; в то же время на ее очень четких краях идет разложение солнечного спектра. Восход солнца в таких условиях напоминает игру на цветовом органе. Мне очень хотелось отснять на пленку это уникальное явление. Восход должен был начаться через считанные минуты. Я на ощупь (товарищи спали, и свет в комплексе был потушен) начал искать кинокамеру. Но ее на месте не оказалось. Обшарил все поблизости — нигде нет. А камера, да еще с большим мотком соединительного кабеля,— это не иголка, чтобы ее так легко потерять. Некоторое время я летал в темноте из одного угла станции в другой, но так ничего и не нашел. Без всякой радости поглядел на этот замечательный восход и в расстроенных чувствах направился к своему спальному мешку. Распахиваю его — а камера там вместе со своим кабелем. Стало быть, это Романенко решил мне помочь. Сунул сюда камеру, чтобы я не забыл отснять этот самый восход. «Эх, — думаю, — Юра, Юра». Но что делать — влезаю в мешок и пытаюсь уснуть. И вдруг чувствую, что мне в голову дует от вентилятора. Вылезаю, чтобы отвернуть его в сторону, и внезапно замечаю, как белые отвороты спальника шевелятся от тока воздуха. И тут до меня дошло. И ставлю я «следственный эксперимент»: проверяю, как будет себя вести кинокамера, если ее предоставить самой себе. И что бы вы думали? Не прошло и пяти минут, как этот солидный клубок (камеру и кабель) втянуло вентилятором в поток, потом повлекло к вентилятору. Потом клубок, вращаясь, пошел в направлении моего мешка, правда, на этот раз с небольшим промахом... Романенко оказался оправдан по всем статьям.

Что же касается ощущений после возвращения, то в течение первых суток я, например, совершенно не удивился бы, если бы люди вокруг летали. Сидели бы на потолке вверх ногами или на стене, как мухи. Но это чувство довольно быстро проходит.

i золото

! «русскому !циклу»

ЛАЗАРЬ ЛАЗАРЕВ, инженер

I

К 4-й стр. обложки

В середине 50-х годов, когда авиация начала штурмовать звуковой барьер, конструкторам пришлось задуматься над тем, как скажется трение обшивки самолета о воздух, когда она разогреется до сотни и более градусов. Не закипит ли жидкость в гидросистеме, не подскочит ли температура в кабине выше допустимого предела? Если так, то наверняка придется искусственно охлаждать машину, а для этого понадобится достаточно эффективная и в то же время портативная холодильная установка.

Так началась история турбохоло-дильной машины. Но вскоре необходимость в «холодильнике» для сверхзвуковых самолетов отпала. Однако коллектив энтузиастов, руководимый доктором технических наук, профессором, заслуженным изобретателем РСФСР М. Г. Дубинским, все же изобрел не только саму машину, но и новую разновидность холодильного устройства, которую американцы окрестили «русским циклом».

Главная его особенность — использование переключающихся регенераторов и применение в качестве рабочего тела обычного воздуха, который в конце цикла выбрасывается горячим в атмосферу. Это очень важно, ибо отпадает необходимость тратить энергию на охлаждение. И неудивительно, что столь простой конструктивно, дешевый и удобный механизм нашел широкое распространение во многих отраслях хозяйства

Начнем с авиации. В южных аэропортах, где температура на летных