Техника - молодёжи 1986-11, страница 22
практическому приложению результатов теории: «Изобрел все составы к мозаичному делу, для чего сделал больше четырех тысяч опытов, коих не токмо рецепты сочинял, но и материалы по большей части развешивал и в печь ставил... И сверх того мозаичное художество, как делать из оных составов картины живописные, великими и неусыпными трудами привел в совершенство против римского, чем там больше двухсот лет доходили». Еще большей гордостью за могущество химии звучат слова Ломоносова о победе ее в соревновании с природой: «Искусством выкрашенные стекла добротою цвета природных камней много выше изобретены и впредь старанием химиков большего совершенства достигнуть могут... Итак, не тщетно нынешние мастера художество натуре предпочитают, которое меньшим трудом и иждивением лучшее действие производит». Так ученый-химик раскрывает истоки своего художественного творчества. Он приходит логически неизбежным путем от теоретического исследования большой физико-химической проблемы к ее практической проверке и, наконец, к применению. Исторические условия заставляют его проходить весь этот путь самому. Немного в истории человеческой культуры можно найти случаев, когда искусство художника представляет собой замечательный результат внедрения достижений исследователя! Великий энцикло-I педист, он немало сделал почти для всех отраслей знания. Но есть одна область, в которой Ломоносов сыграл особую роль,— это физическая химия. Ее развитие он предопределил вперед на два столетия. «Опыт физической химии», «Элементы математической химии», «Введение в истинную физическую химию», «Планы курса физической химии»... Этот перечень (его можно расширить) легко принять, например, за список пособий для студентов последнего курса химического факультета, необходимых для подготовки к экзаменам в сессию этого года... Но ведь перечисленные работы Ломоносова были выполнены им в XVIII столетии, когда не только не было, а и не могло еще быть самого понятия физической химии. Первый в мире курс физической химии был прочитан Ломоносовым в 1752—1753 годах. Грубой ошибкой было бы считать, что Ломоносов два столетия назад всего лишь произнес совпадающие с современным названия новой науки и что содержание его физической химии имеет мало общего с современным. Нет, разрабатывая проблемы новой науки, он изучал скорость физико-химических процессов и кинетики реакций. Он испытывал действие на вещество температуры и давления. Исследовал вязкость, изучал явление капиллярности, форму и плотность кристаллов, образование и свойства растворов, тепловые эффекты при растворении. Физическая химия Ломоносова заключала в себе все то, что стало главным содержанием этой науки через полтора столетия, когда она заново возникла в конце XIX века. Как же могло случиться, что физическая химия, наука, остающаяся новой и поныне, могла опередить свое собственное рождение по меньшей мере на полтораста лет? Естествознание начала XVIII века было еще основано на пошатнувшемся к тому времени фундаменте средневековой схоластики: природа всегда была и будет такова, какой она создана... Множество таинственных и невесомых материй — флюидов существует в мире... Они неудержимы и непостижимы... Их присутствием и переходом из одного тела в другое объясняется все, что непонятно,— теплота, горение, электрические явления, световые, магнитные... Естествознание было сковано метафизикой. И немалым мужеством нужно было обладать, чтобы в те времена учить: «Твердо помнить должно, что видимые телесные на земле вещи и весь мир не в таком состоянии были с начала от создания, как ныне находим, но великие происходили в нем перемены... Напрасно многие думают, что все, как видим, сначала творцом создано; будто не токмо горы, долы и воды, но и разные роды минералов произошли вместе со светом: и потому-де не надобно исследовать причин, для чего они внутренними свойствами и положе нием мест разнятся. Таковые рассуждения весьма вредны и приращению всех наук, следовательно и натуральному знанию шара земного... Хотя оным умникам и легко быть философами, выучась наизусть три слова: бог так сотворил, и сие дая в ответ вместо всех причин». Великий материалист Ломоносов искал подлинные причины всего, что происходит в бесконечно многообразном и бесконечно изменяющемся мире. На здании первого научного института, созданного в Советской стране вскоре после революции — Института физической химии имени Карпова,— начертаны слова Ломоносова: «Бесполезны тому очи, кто желает видеть внутренность вещи, лишаясь рук к отверстию оной. Бесполезны тому руки, кто к рассмотрению открытых вещей очей не имеет. Химия руками, математика очами физическими по справедливости назваться может». Эти слова передают глубокую идею о единстве наук, познающих мир. И вершиной научного творчества Ломоносова стала созданная им новая наука — синтез физики и химии, преобразованная «законом сохранения»,— физическая химия «Моя химия — физическая»,— говорил сам Ломоносов. Оба они были не правы, наши славные современники, горячо любившие Ломоносова, ученый-поэт Ферсман и ученый-классик Вавилов, чьи суждения были приведены выше. Изучая Ломоносова, они невольно наделяли его своими собственными чертами. Чтобы понять Ломоносова, неустанного борца и искателя истины, нельзя отрываться от жизни Ломо-носова-человека. И тогда раскрывается трагическая сторона его образа. Он был одинок. Его гений опередил на столетия своих современников, и, кроме неустанного стремления к познанию мира, второй движущей его силой были горячая любовь к родине и людям. Очень много должен был успеть сделать Ломоносов — гениальный ученый, а груз, ложившийся на плечи человека, был непосилен. В том и заключалась трагедия Ломоносова, что для него было недостаточно найти истину, ее нужно было передать людям и заставить ее людям служить. И он должен был сов 20 |
