Техника - молодёжи 1987-06, страница 65

мавшемуся ветру.— Не медля, беги, если тебе покажется, что я могу... причинить тебе боль. Ты меня понял?

— Да.

Ветер безжалостно трепал расстегнутый воротник его рубашки. В сгущавшихся сумерках было видно, как его лицо застыло в ожидании, а глаза, казалось, готовы выскочить из орбит.

И вот последние бинты упали с рук.

Я взглянул на Ричарда, и то же самое сделали они. Я видел лицо человека, ставшего для меня дорогим за те пять лет, которые я его знал. Они видели перекошенный живой монолит.

— Вот они,— хрипло произнес я.— Вот они, смотри.

Он невольно шагнул назад. Его лицо исказилось от внезапного леденящего ужаса. Сверкнула молния. В облаках прокатился гром, и море потемнело как воды Стикса.

— Артур...

Как же он отвратителен! Как мог я терпеть его радом с собой, говорить с ним? Ведь он не человек, он — воплощение чумы. Он...

— Беги, Ричард! Беги!

И он бросился прочь. Он побежал огромными быстрыми скачками. Он превратился в виселицу на фоне грозного неба. Мои руки взметнулись ввысь, над моей головой, отгородив часть небосвода, а пальцы потянулись к тому единственному, что было им знакомо в этом кошмарном мире — потянулись к тучам.

И тучи ответили.

Сверкнула гигантская голубоватая молния, и казалось, наступает конец света. Она ударила прямо в Ричарда, и пламя тут же поглотило его...

Когда я пришел в себя, оказалось, что я преспокойно сижу у себя на веранде и смотрю на Большие дюны. Буря прошла, и воздух был приятно свеж. На небе красовался тоненький серп луны. Песчаный берег абсолютно чист — и Ричард, и багги бесследно исчезли.

Я взглянул на руки. Глаза были открыты, но словно подернуты пеленой. Они утомились. Они отдыхали.

Теперь я отчетливо понял, что мне нужно делать. Пока они не открыли дверь еще шире, ее надо закрыть. Навсегда. Я уже заметил первые признаки того, что и руки мои изменяются. Пальцы становились короче и деформировались.

В гостиной был небольшой камин, которым я обычно пользовался, спасаясь от промозглой сырости, нередкой во Флориде зимой. Я принялся торопливо разжигать его, сейчас, пока они спят и не знают, что я задумал.

Когда огонь разгорелся, я направился во двор к бочке с керосином и смочил им руки. От пронзительной боли они мгновенно проснулись. Я едва смог добраться до гостиной к огню.

И все же я добрался.

Все это случилось семь лет назад.

Я по-прежнему здесь и по-прежнему наблюдаю, как взлетают ракеты.

Кстати, я узнал, как звали мальчишку, хотя это уже не имеет значения. Как я и думал, он жил в соседней деревне. Но в тот самый вечер его мать решила, что он заночевал у приятеля, на континенте, так что его хватились только в следующий понедельник. Что касается Ричарда... Впрочем, все так и считали, что он с большим приветом. Подумали, может быть, вернулся назад в Мэриленд или подался за какой-нибудь юбкой.

Ну а я...

А у меня теперь вместо пальцев крючки. И, знаете, я ими неплохо управляюсь. Около года я страдал от мучительных болей, но в конце концов человек привыкает почти ко всему. Сейчас я сам бреюсь, даже завязываю шнурки. Печатаю, как видите, чисто и ровно. Так что, надеюсь вложить себе в рот ствол ружья и опустить курок. Дело в том, что три недели назад все это началось опять.

У меня на груди — правильный круг из двенадцати золотистых глаз.

Перевод с английского Андрея ЛЕВЕНКО и Владимира ФЕСИКА

КАК ИЗ ОСКОЛКОВ ВОССОЗДАТЬ ЦЕЛОЕ?

«Москва в творчестве А. М. Васнецова». М., Московский рабочий, 1986.

Напомним, ныне с помощью ЭВМ во многих проектных организациях выполняются оптимальные варианты планировок предприятий, вычерчиваются целые производственные зоны, а недостающие фрагменты воспроизводятся по заложенному в задание аналогу. Но оптимальный вариант планировки затем перерабатывается согласно реальным условиям привязки его к месту строительства. Поэтому ЭВМ-проектирование — всего-навсего вспомогательная промежуточная работа. Как будет выглядеть реальная планировка и застройка, можно предвидеть благодаря профессиональной интуиции, развить которую не так просто.

В этом плане очень поучителен опыт знаменитого академика-ху-

книжная орбита

дожника А. М. Васнецова. Перед ним стояла задача — по сохранившимся памятникам прошлого, по старым рисункам и описаниям, по археологическим данным воссоздать облик Москвы в разные столетия. Первостепенное значение он придавал привязке к местности, учету закономерностей в системе «ландшафт — застройка — человек». Некоторые его предвидения позднее подтвердили археологи. Так, изображая окрестные «села красные», исследователь поместил соседнее с Кремлем поселение в устье реки Яузы, причем не на вершине холма, как полагали тогда историки на основании дошедших зарисовок, а на речной террасе — и раскопки убедили скептиков в его правоте. Таким образом, не всегда генпланы и чертежи соответствуют реальности.

Интересна методика исторических реконструкций А. М. Васнецова. Систематизируя все имеющиеся данные и анализируя их, он составлял архитектурные чертежи, или так называемые «планы». На небольших листах ватмана показывалось красной линией то, что осталось от древ

них веков, а черной — что не сохранилось. Так, на плане-чертеже «Вероятный вид Красной площади во второй половине XVII века» красными линиями показан храм Василия Блаженного, Спасская башня и Фроловские ворота, Кремлевская стена и Сенатская башня. Черными же линиями изображены торговые ряды, гостиный двор, бастионы и пушки, церковь «на костях» и колокольня «на столбах», а также крыльцо Земского приказа, откуда читали народу указы царя, и книжные лавочки. «Изюминка» метода — в целостном сочетании «красного» и «черного», как бы в «самофокусировке» воссозданного строительного ансамбля. И последующие исследования установили, что А. М. Васнецов, по существу, правильно восстановил абрис древнего силуэта Москвы. Подобной «интуицией целого» неплохо бы овладеть и современным градостроителям, которые зачастую «за деревьями не видят леса», допускают грубые ошибки при сочетании новой застройки («черная» линия) со старой («красная»).

Юрий БОГДАНОВ