Техника - молодёжи 1989-06, страница 14

X

с* х m

0 с; и

>ч

X

15

1 .я

с; *

Ф

а

ь

о *

m со

be Ф со О с;

Ф Э"

«...Ситуация сложная»

Возвращаясь к уже полузабытой рубрике, предлагаем читателям не совсем обычный репортаж. Наш постоянный автор Феликс Патрунов стал невольным участником неординарных событий.

По профессии он — ученый-энергетик, а по душевной склонности — литератор. Спектр его интересов велик — от криогенной техники до горного туризма. Именно последнее обстоятельство и послужило в какой-то мере причиной того, что на его долю выпало столь тяжелое испытание.

Весь приводимый в статье фактографический материал — подлинный, основанный как на личных записях в те трагические минуты, так и на документах, с которыми автор ознакомился позднее.

Феликс ПАТРУНОВ.

кандидат технических наук

В 20.50, как и положено по расписанию, наш Ту-154 взлетел.

Почему-то очень громко играла музыка, за ней слышался грохот самолетных систем. Поспешно прошелся по салону бортинженер с фонарем в руках. Может, мне показалось: излишне засуетились стюардессы

...Когда посмотрел вниз, не поверил своим глазам: в ночи плыли знакомые огни улиц Душанбе. «Возвращаемся. Какая-то неисправность», — переговаривались пассажиры. Сам много летал: в командировки, на экскурсии, в отпуск навстречу горам, к той, которую очень любил. Я — инженер, знаю — любая техника может отказать. За радость полетов и встреч, за шаги к незнакомым вер шинам, за полноту жизни человек может заплатить самым дорогим. Но неужели этот час пробил?

Командир Владимир Гиро: «Душанбе, произошел отказ гидросистемы, у нас не убрались шасси».

Диспетчер: «Вас понял. Ваше решение?»

Командир. «Какое тут решение? Часа три с половиной полетаем ■— и садиться. Будем топливо вырабатывать для нормального веса. Сразу отказала первая гидросистема. Теперь у нас отказала и вторая. Осталась только одна. Дайте тревогу. Ситуация сложная».

Диспетчер: «511, вас понял. Уже объявили. Повторите ваши действия после взлета»

Командир: «...загорелись красные лампы промежуточного положения, но так и не погасли, то есть шасси не убралось, в первой гидросистеме давление упало до нуля, убирать шасси было нечем. Выпускать и его можно только от второй... Попробовали от второй гидросистемы, давление снова упало до нуля, выпустились левая и передняя стойки, правая осталась в промежуточном положении. В общем от третьей гидросистемы мы не можем выпускать шасси, не имеем права Она одна осталась, это жизнь наша».

Диспетчер: «Понял. Пока одна просьба: никаких эволюций-действий не делать, мы постараемся получить рекомендацию... И еще просьба — экстренной выработки топлива не производить, дать нам побольше времени подумать.

...Обдумали, как будете садиться, в каком положении?»

Командир: «Да, конечно, обдумали, но пока пассажирам не говорим, что будет такая посадка, пока их там кормят... пока я не хочу их беспокоить. Надо пассажиров подготовить».

Диспетчер: «Ну, ничего, все будет нормально. Проводники знают?»

Командир: «Первый номер знает... Что на Москву не летим, это пассажиры знают, мы сказали, что у нас неисправность... будем садиться здесь, они же видят огни Душанбе прекрасно. Может быть, такой вопрос продумать: чем то полосу покрыть, хотя бы пеной, потому что скорость большая посадочная, передняя нога неуправляемая, аварийная гидросистема пока держит».

(Пояснения для непосвященных: в маленьком самолете, например Ан-2, от штурвала тянутся тяги к рулям, и с их помощью летчик управляет машиной. В большом реактивном самолете такой механизм не может работать — усилий человека совершенно недостаточно. На Ту-154—три двигателя, каждый из них не только создает тягу, но и вращает гидронасос. По трем линиям масло под давлением подводится ко всем жизненно важным системам самолета: к механизму уборки и выпуска шасси, рулям направления и высоты, элеронам и закрылкам, с помощью которых гасится скорость при посадке. Достаточно лишь одной линии, чтобы привести в действие все эти механизмы. Две другие — запасные. Более того, гидросистема работает и при значительном понижении давления масла. И это еще не все: на борту имеются две резервные электронасосные станции. Кажется, конструкторы предусмотрели все возможное, чтобы гидравлика машины всегда работала, без нее самолет обречен. И вот из трех гидросистем осталась лишь одна, но пассажиры об этом не знали.)

В салоне было, как обычно. Стюардессы разносили ужин, пассажиры закусывали или спали.

И все было не так. Уплывали назад улицы Душанбе, потом появлялась Луна, внизу угадывались высокие белые горы. Луна скрывалась, опять сияли огни города. Давно заметил, как по-разному ведут себя пассажиры в поезде и в самолете. Там, на земле, в вагонах, люди расслабляются, смеются, рассказывают истории, много едят. Здесь, в воздухе, в самолете, лица другие — сосредоточенные и отрешенные. Вероятно, каждый сознает: перелет через пустыни, через часовые пояса, горы, леса, на высоте в несколько километров всегда будет опасным. А сейчас, при тревожной ситуации, пассажиры еще глубже ушли в себя...

Самолет создали на земле, а земля пока ему недоступна. 167 пассажиров, 4 члена экипажа, 4 бортпроводника привязаны к земле тысячами нитей, надеются на лучшее.

Что же будет? Если смерть... Но она неизбежна для каждого, наступит позже или раньше. Если пожар — ожоги, раны, больница и какая-то надежда. Надо успеть вырваться из горящего самолета...

Как неудобно, как тесно в само

12