Техника - молодёжи 1989-07, страница 60

Згамы видели нечто жуткое — человек стоит в пламени, а огонь его не берет.

Разжигайте снова костер! — заревел Згама и сунул в дрова, сложенные у ног Роканнона, пылающее полено.

Никто, однако, не поднялся.

Я съем твое сердце, Скнталец, когда оно зажарится у тебя в груди' А твой синий камень я буду иосит на кольце в носу! — Устремленный на Згаму немигающий < згляд, который он терпел уже больше двух дней, доводи то до безумия. Я заставлю тебя закрыть глаза!

И, схватив валявшуюся на полу тяжелую г, 1ку, он с силой ударил ею Роканнона по голове и отеком' i в сторону, словно испугавшись того, что сделал. Палкч ₃ нала концом в горящий костер и теперь оттуда торчала.

Медленно-медленно Роканнон протянул правую руку, взялся за палку и выдернул ее из костра. Конец палки пылал. Роканнон поднял ее, направил горящий конец Згаме в глаза и все так же медленно шагнул вперед. Цепи с него спали. Разбрасывая ногами пылающий костер, поднимая столбы искр, он пошел вперед, прямо на Згаму.

— Вон о~сюда,— сказал Роканнон пятящемуся Згаме.— Ты больше здесь не хозяин. Закон попирают рабы, жестоки njfibi и глупы - тоже рабы. Ты мой раб, и я гоню тебя. как i косину. Убирайся прочь

Тгама ухпатился руками за косяк, однако пылающий копен палки все ближе придвигался к его глазам, и он, съежившись и по-прежнему пятясь, переступил через порог наружу. Сторожа упали ничком в грунт. Сквозь туман пробивался свет двух смоляных факелов, прикрепленных к внешней стороне ворот. Если не считать бормотанья хэ-рило в хлевах и шипенья прибоя под обрывом, царило безмолвие. Згама продолжал пятиться и наконец оказался в проеме узких ворот, между двумя факелами. Его лицо, похожее теперь на черно белую маску, смотрело как завороженное на приближавшуюся горящую палку Уже ничего не соображая от страха, Згама вцепился в один из столбов ворот, загородив их коренастым телом. Собрав все силы, Роканнон толкнул Згаму пылающим концом палки в грудь, и Згама упал, а Роканнон, перешагнув через него, исчез в густом плывущем тумане за воротами. С трудом передвигая ноги, он прошел в сумраке шагов пятьдесят, споткнулся, упал — и обнаружил, что подняться ие в состоянии

Никто его не преследовал Он лежал в траве, и ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Наконец факелы на воротах погасли (а может, кто-то их намеренно погасил), и стало совсем темно. В траве многоголосно свистел ветер, а далеко внизу по-прежнему шипел прибой.

Когда туман поредел и стал виден свет лун, Яхан нашел Роканнона; тот лежал в двух шагах от обрыва. Он помог Роканнону встать, и они двинулись в путь. Иногда на ощупь, спотыкаясь, а то и на четвереньках (когда бывало совсем темно или грунт оказывался особенно неровным) щли они на юго восток от моря, в глубь суши. Раза два или три, чтобы отдышаться и оглядеться, они останавливались, и Роканнон тогда сразу же засыпал. Яхан будил его и заставлял идти снова, и наконец уже перед рассветом они, двигаясь по течению какого-то ручья, пришли к лесу с невероятно высокими деревьями. В темноте деревья казались чернее ночи Держась берега ручья, Яхан и Роканнон вступили под сень деревьев, но прошли совсем немного, когда Роканнон остановился и на своем родном языке сказал: Я больше идти не могу

Яхан нашел под нависшим берегом, у самой воды, полоску сухого песка; того, кто там спрятался, обнаружить, по крайней мере сверху, было невозможно; и Роканнон заполз туда, как животное в логово, и тут же уснул.

Когда, пятнадцатью часами позже, уже в вечерние сумерки, он проснулся, то увидел Яхана, а около него — небольшую кучку съедобных зеленых побегов и кореньев.

Плодов пока еще нет, не созрели,— сказал сокрушенно Яхан, а лук и стрелы у меня отобрали дураки в Замке Дураков Я поставил несколько ловушек, но до вечера в них ничего не поймается.

Роканнон в два приема проглотил зелень, напился воды

из ручья и почувствовал, что в состоянии думать снова.

— Яхан, как ты оказался в этом... Замке Дураков?

Молодой ольгьо зарыл в песок несъедобные остатки кореньев и уже после этого посмотрел на Роканнона.

— Ты ведь знаешь, Повелитель, я... не повиновался своему Повелителю Могиену. И после этого подумал: а не пристать ли мне к Тем, Кто Живет Без Хозяев'

— Ты о них слышал раньше?

— Дома рассказывали иногда о местах, где и повелители и слуги мы, ольгьо. Говорили даже, будто в давние времена в Ангьене жили только мы, «среднерослые», что мы охотились в лесах и никаких хозяев у нас не было; уже потом с юга приплыли ангья в лодках, на носу у которых была драконья голова Так я попал к людям Згамы, а они решили, что я убемал из какого нибудь замка дальше по берегу. Отобрали у меня лук поставили пасти хэрило, а спрашивать ни о чем но стали. И у них я тебя увидел Но и не окажись тебя там, я бы все равно убежал от них. Не хотел бы я быть повели^тетем таких дураков.

— Ты не знаешь, где наши товарищи?

— Не знаю. Ты хочешь их разыскать, Повелитель?

— Называй меня просто по имени. Да, если есть хоть какая-то надежда найти их, я буду их искать. Одни, пешком, без одежды и оружия, мы с тобой континент не пересечем.

Молча глядя в темную, но чистую воду ручья, уносившуюся под тяжелые ветви деревьев, Яхан заглаживал песок.

— Ты не согласен?

— Если мой Повелитель Могиен меня встретит, он убьет меня за непослушание. Это его право.

Да, именно этого требовал кодекс поведения ангья; и уж кто-кто, а Могиен требования кодекса выполнил бы наверняка

— Если ты найдешь себе нового хозяина, прежний теряет право тебя наказывать — ты это знаешь, Яхаи?

— Но ведь никто не захочет стать хозяином непослушного,— кивнув утвердительно, сказал тот.

т- Ты можешь поклясться в верности мне, и я отвечу за тебя перед Могиеном — если мы его найдем. Я не знаю, что вы говорите в таких случаях.

— Мы говорим,— сказал Яхан почти шепотом,— своему повелителю отдаю я часы своей жизни и пользу от своей смерти

— Принимаю от тебя и то и другое. А также собственную свою жизнь, которую ты мне спас.

Ручей, шумно журча, сбегал по склону горы, а сумерки между тем сгущались. Рокаинои стянул с себя герметитовый костюм и лег в ручей, чтобы холодная вода смыла с него пот и усталость, страх и воспоминание о том, как пламя лизало его глаза. Снятый костюм представлял собой горсть прозрачной ткани и еле видимых, в волос толщиной трубок и проводов с двумя полупрозрачными кубиками, каждый из которых легко уместился бы на ногте. Яхан с изумлением наблюдал, как Роканион снова надевает на себя костюм (другой одежды у Роканнона не осталось).

— Повелитель Скиталец,— спросил Яхаи,— эта кожа... это она защитила тебя от огня? Или... или тебя защитил сииий камень?

Ожерелье было спрятано целиком в его, Яхана, мешочке для амулета, висевшем теперь на шее Роканнона.

Защитила эта кожа Никакого волшебства тут нет. Она как очень прочные латы.

- А белая палка?..

Роканнон посмотрел иа все ту же выброшенную морем на берег палку, конец которой теперь был обуглен; Яхан подобрал ее в траве над обрывом накануне вечером; похоже, и Яхан и люди Згамы считали, что Роканнона разлучать с посохом нельзя.

— Это,— ответил Роканнон,— всего лишь хорошая трость для ходьбы.

Он снова потянулся и, поскольку есть все равно было больше нечего, еще попил из темного, холодного, громко журчащего ручья.

Проснувшись поздним утром, он почувствовал себя отдохнувшим и страшно голодным. Яхана не было: он ушел