Техника - молодёжи 1997-06, страница 10

ИЗ И С Т О Р

«Киберне тика» (от древнегреческого слова, означающего рулевой, управляющий) - реакционная лженаука, возникшая в США после второй мировой войны и получившая широкое распространение и в других капиталистических странах; форма современного механицизма...

Поджигатели новой мировои войны используют кибернетику в своих грязных практических делах».

< Философский словарь».

Политиздат. 1954.

Мир уже стоял на пороге информационной эры. О новой науке заявил в своей замечательной книге американский ученый Норберт Винер. А у нас в стране кибернетика несла позорное клеймо лженауки. Смелый шаг — подготовку к печати этой книги — сделал тогда молодой специалист по прикладной математике, кандидат технических наук Г.Н.ПОВАРОВ. Ныне он — профессор Московского инженерно-физическо-го института, автор более ста научных работ по математике и кибернетике, академик Международной академии информатизации, член редколлегии американского журнала Modern Logic. Беседу с ним мы и предлагаем вниманию читателей.

— Гелий Николаевич, как же вы решились взяться за пропаганду «лженауки»?

— Деистви ельно, в 40-е годы ряд философов выступили с Отрицанием кибернетики, и многие с ними соглашались. Однако имелись и иные суждения. В частности, видный математик, будущий член-корреспондент АН СССР Алексей Андреевич Ляпунов и крупный специалист по радиотехнике академик, инженер-адмирал Аксель Иванович Берг предприняли первые попытки по признанию этой «лженауки».

А о книге Винера я узнал так. Еще в 1950 г., во время учебы в МГУ, мне в руки попала статья американского математика Клода Шеннона «О шахматной машине». Позже сделал доклад о ней в Математическом институте им. В.А.Стекло-ва. В статье была ссылка на «Кибернетику» Винера, где предлагалось сделать шахматную машину — предпосылку к созданию систем искусственного интеллекта. Шеннон зтот вызов принял и разработал первый проект шахматной программы для ЭВМ.

Я тогда попытался в Библиотеке им.В.И.Ленина посмотреть книгу Винера. Мне сказали: «В закрытом фонде». А в другой библиотеке — иностранной литературы — дали сразу. Стало быть, она не была запрещена, дирекция Ленинки просто перестраховалась.

Полное название — «Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине». Винер указал на сходство процессов управления и связи в машинах, живых организмах и обществах и предложил создать новую науку об этих процессах.

Книга вышла в 1948 г. на английском языке, но в Париже: издателя для нее не

ИИ С О В Р Е

так-то легко было найти. Однако скоро она стала бестселлером и пошла, по английскому выражению, «как горячие пирожки». И вызвала бурю во всем ученом мире, подобную тем, что произошли после появления работ Коперника и Дарвина.

Сравнив человека с машиной, Винер призвал создать искусственный интеллект. Зачем? В помощь человеку, которому приходится управлять гигантскими потоками вещества, энергии и информации. Ему не хватает памяти и быс роты реакций и потому на помощь должна прийти автоматизация.

— Мы уже знаем, что в нашей стране многие ученые в «штыки» приняли эту книгу. Что их возмутило?

— Они считали главной ошибкой кибернетики редукционизм: сведение высших форм движения к низшим; будто бы кибернетика сводит мышление к механике и электронике. А на самом деле речь идет о развитии высших форм из низших, что вполне вписывается в диалектический материализм. Таким образом, противники кибернетики сами проявились как метафизики.

— и вы, тогда молодой математик, взя-

М Е Н Н О С Т И

— Винер думал, что предлагает новый термин. Но оказалось, что у него есть предшественники. В древности греческое слово «киберне-тес» обозначало искусство кормчего. Платон, создавая свое учение о государстве, управляемом философами, назвал кибернетикой общее искусство управления. У Платона термин позаимствовал Ампер, который в последние годы жизни написал замечательную книгу «Опыт о философии наук». В ней есть периодическая таблица возможных, с позиций того времени, наук, и в одной из клеточек — предсказанная им кибернетика. Французский физик определил ее как науку управления государством. Винер узнал об этом уже после выхода своей книги.

Кстати, при защите кибернетики в 1959 г. на президиуме АН СССР академик Берг ссылался на Ампера. Так великие люди даже из гроба, можно сказать, поддер-

РЕАБИЛИТАЦИЯ

лись подготовить ее к печати? Неужели живают своим авторитетом науку. Я на-

среди видных ученых не нашлось желающих?

— Вопрос о переводе еще раньше поднял Ляпунов. Однако это была трудная задача. Книга необычайно сложна. В ней есть главы, которые читаются легко. Но много современной математики (теория случайных процессов, интегралы Лебега, математическая логика и т.д.), а также экскурсов в биологию, психологию, физиологию, много ссылок на историю и литературу. Для перевода и редактирования надо иметь обо всем этом ясное представление. Мне, кстати, очень помогло то, что к тому времени владел десятью языками и мог в подлиннике читать много полезных книг.

Переводить взялся доктор технических наук Соловьев, а редактором и автором предисловия стал я. Издавалась она военным издательством «Советское радио» по приказу Берга, который был тогда замес ителем министра обороны.

Книга вышла в 1958 г., когда вокруг кибернетики еще велись дискуссии. Помню, издательство передало мне присланное туда из азеты «Правда» письмо разгневанного читателя. Он писал, что «Винер — зловредный идеалист, а добренький товарищ Поваров его к нам — за ручку». Пришлось объяснять критику, что идеалист он сам и указать на его ошибки.

В 1959 г. академик Берг добился признания кибернетики Академией наук СССР. В вузах стали открываться кафедры и факультеты. Мы праздновали победу.

— Слово «кибернетика» придумал Винер? Или у него были предшественники?

писал книгу «Ампер и кибернетика», которая вышла в 1978 г. и встретила хороший прием. В ней упоминается и о третьем предшественнике — польском философе Треновском, авторе книги «Кибернетика, или Искусство управлением народа» (1843).

— Если бы не задержка развития этой науки в нашей стране, то, возможно не мы у американцев, а они у нас закупали бы компьютеры?

— Не только долгие споры тормозили развитие кибернетики. Беда в том, что электронные вычислительные машины лет десять разрабатывались в обстановке секретности, как новое оружие. Хотя они нужны не только военным. До брежневских времен мы создавали машины, которые не уступали зарубежным. Например, БЭСМ академика С.А.Лебедева, в то время самую быстродействующую в Европе. А в 60-е годы было принято решение о сокращении отечественных разработок и сделан упор на копирование зарубежных машин. Этому безуспешно сопротивлялись наши конструкторы, ведь копировать — значит идти в кильватер и, следовательно, отставать. По ому то мы отстали и в разработках персональных компьютеров. За рубежом появились, а у нас — нет.

— Почему, на ваш взгляд, было принято решение о копировании зарубежных машин?

— Почему? Советская элита морально разлагалась, стала больше думать о своих интересах, чем об интересах державы. Влиятельная часть ученых и государственных служащих, ответственных за развитие вычислительной техники, нашла

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 6 '9 7

8