Техника - молодёжи 2002-08, страница 45

агировали на слово «рубины». Да и то: каждый глаз этого ворона — размером с хороший кулак. Ничего себе камушки! Тут и не такие, как эти двое, зашевелятся. Черт, ну что же Юрочка так кричит? Хочет, чтобы по голове стукнули? Так никто потом и следов не найдет в этой глухомани. Местные только рукой махнут и прикинутся валенками от природы. Типа — не знали, не видели, не привлекались. Да и предупреждали они, чтоб не совались сюда городские. Вроде как злое место. Еще в давние времена считалось злым. Вот только эти гамадрилы согласились дорогу показать, да и то — клад их заинтересовал. Зачем им клад, скажите на милость? Все равно пропьют. Да пусть их. Если тут есть какие-то драгоценные побрякушки, так пускай хоть все вынесут. Ему-то, Николаю, кроме Книги, — ничего не нужно. Он всмотрелся в глаза жутковатой каменной птицы. Действительно, алмазная огранка на рубинах. Весьма странно. Тем более — в этом месте. Почему «звездчатая»? Почему не кабошон? Считается, что именно кабошоны сосредотачивают в себе свет, способствуя концентрации духовных сил. Все камни, относящиеся к разнообразным древним культам, найденные до сих пор, были огранены именно в форму кабошона. Выпуклость на плоском основании. А тут... Непонятно. «А может быть, все дело именно в том, что кабошон сосредотачивает свет?» — мысль Николаю категорически не понравилась. Ему показалось, что из-за спины протянулась длинная рука с неправдоподобно гибкими пальцами, указующими куда-то вперед, то ли на алтарь, то ли за него.

— Юрий, — противным менторским тоном проскрипел он. — Я очень бы вас попросил, — Николай сделал нажим на «вас», с удовлетворением наблюдая, что парень начал краснеть. — Так вот, очень бы попросил, чтобы вы некоторое время придержали свои восторги при себе.

— Да, Николай Палыч. — Юрочка уткнулся взглядом в каменный пол пещеры. — Хорошо, Николай Палыч. Я понял.

— Вот и замечательно! — Николай позволил себе легкую улыбку. — Надеюсь, что мы действительно поняли друг друга.

Ворон наблюдал. Именно так. Мертвые каменные глаза, казалось, следили за каждым движением людей. Юрочка, похоже, не чувствовал ничего, суетливо передвигался по пещере, осторожно дотрагивался до саркофагов, стирал слой пыли с древних рун кончиками пальцев. Николай же не мог оторвать глаз от рубинов. «Рубин — символ власти и могущества. Камень мощи и пламени. Придает облада

телю силу льва, бесстрашие орла и мудрость змеи. Рубин не следует показывать детям и буйволам: ребенок может испугаться его яркого цвета, а буйвол — разъяриться», — строки из какого-то старинного трактата о камнях всплыли в памяти, вызывая легкий зуд в макушке. Николай улыбнулся ворону, и ему показалось, что птица чуть прикрыла глаза в знак согласия.

И тогда он сдвинул жертвенный алтарь одним легким движением руки, не успев даже удивиться, как это получилось. Юрочка глухо ахнул, когда крышки саркофагов лопнули с адским шумом в ограниченном пространстве пещеры. Каменные осколки брызнули во все стороны. Один просвистел около щеки Николая, сильно оцарапав кожу. Однако он даже не поморщился, просто не почувствовал боли, хотя кровь сразу потекла, тяжелыми каплями падая на воротник рубашки. Двое проводников синхронно шагнули вперед, жадно вытягивая шеи. Николай чуть повернул голову, отметив тусклый мягкий блеск золота, заревом поднявшийся над разверстыми саркофагами. Там не было мумий, как он думал сначала. Только драгоценности. Все пять саркофагов были забиты доверху. Николай присмотрелся. Да это же не просто украшения! Каждый предмет предназначался в глубокой древности для отправления культовых обрядов. Они считались магическими. Он закусил губу, думая о том, что такой клад жаль отдавать безмозглым проводникам. Это ж не деньги, это гораздо, гораздо больше...

Юрочка вытащил широкий браслет и любовался игрой света на его изгибах. Браслет был выполнен в виде кобры, распустившей капюшон. Тонкие золотые зубы отсвечивали в разверстой пасти, крошечный раздвоенный язычок словно двигался. Николай в очередной раз поразился искусству древних художников. Змея выглядела живой, только была сделана из золота. Ее изогнутое туловище покрывали мелкие чешуйки, и казалось, что это не произведение неведомого мастера, а реальная кобра. Только маленькая и золотая. Николай вспомнил сказку о Митридате. «Действительно, если бы неудачливый царь коснулся гадины своей рукой, то вполне мог бы получиться такой браслет», — улыбнулся он. Мрачные черные глаза на сморщенной желтой металлической морде казались злыми. «Обсидиан принадлежит земле, физическому, прошлому, воплощению личного эго», — все тот же трактат о камнях продолжал перелистываться в мозгу Николая. Юрочка рассмеялся, разбивая стройное течение мысли, и начал надевать браслет на руку. Николай не видел, что произошло, только резко сверкнуло золото и мелькнула глубокая ночная чернота обсидиана. Юрочка неожиданно тонко вскрикнул, роняя украшение. По обнаженной руке стекали две струйки крови — из ранок, оставленных чем-то вроде зубов. Он зашатался, хватаясь за горло, захрипел, лицо потемнело, на губах выступила пена. Юрочка упал...

3

Николай встряхнул головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Но перед глазами продолжали мелькать картины давно прошедшего дня. Юрочка, лежащий на гладко отшлифованных плитах черного мрамора, скрученный судорогой, в позе эмбриона, мертвый. Двое проводников, быстро набивающих рюкзаки драгоценностями, нервно оглядываясь на Юрочку. И он сам, стоящий у древнего алтаря, жадно прижимая к груди Книгу, глядящий неотрывно в рубиновые глаза каменного ворона... Жуткая смерть студента никого особо не испугала: решили, что браслет был отравлен каким-то сильным и стойким ядом...

Николай еще раз прикоснулся ладонями к черному переплету, бережно передвинул Книгу на середину стола. Жертвенным костяным ножом безжалостно вырезал на мягкой столешнице пентаграмму, заключая в нее Книгу. Установил в углах звезды тонкие черные свечи, вытопленные из человеческого жира. Как он их сделал, где узнал секрет изготовления, Николай даже не хотел вспоминать. Память об этом была надежно заперта на задворках сознания. Осмотрев стол, сверив пентаграмму и расположение свеч со схемой, Николай выключил настольную